Японцы заявили, что в боях 24 июня они уничтожили 17 советских самолетов, два из которых записали на счет командира 4-го чутая 11-го сентая майора Дзёдзо Ивахаси. Собственные потери они оценили в два самолета и двоих погибших пилотов.
Таким образом, если учитывать не многократно завышенные обеими сторонами цифры «побед», а реальные итоги боев, можно сделать вывод, что 24 июня советским летчикам впервые удалось сравняться с противником по количеству сбитых.
25 июня стояла пасмурная погода, приковавшая самолеты к земле. А примерно в 15.20 следующего дня в районе озера Буир-Нур появилась группа японских самолетов. Навстречу ей взлетели 27 И-16 и 13 И-15бис из 70-го иап во главе с командиром полка майором Вячеславом Забалуевым. Над северным берегом озера они встретили 17 Ки-27, которые развернулись, не приняв боя, и ушли в направлении Ганчжура. Забалуевцы бросились в погоню. Но первая группа японцев, судя по всему, была лишь приманкой. Над Ганчжуром наши истребители встретили еще более 40 японских машин. Разгорелся бой.
Через некоторое время полковник Александр Гусев, непосредственно руководивший в тот день действиями нашей авиации с передового КП на горе Хамар-Даба, почувствовал неладное. Он выслал на подмогу 20 И-16 и 21 И-15бис из 22-го полка. Группу лично возглавил новый командир полка Григорий Кравченко. Помощь подоспела вовремя: у летчиков 70-го иап уже заканчивалось горючее и патроны. Самолет майора Забалуева был подбит и совершил вынужденную посадку на манчжурской территории, у дороги, идущей из Ганчжура в Обо-Сумэ. Капитан Сергей Грицевец, рискуя сам оказаться в плену, решил спасти командира. Он посадил свой истребитель рядом с машиной Забалуева. С трудом втиснувшись вдвоем в кабину И-16 (Забалуеву для этого пришлось даже снять ремень с гимнастерки), пилоты взлетели на глазах у скакавших к самолету баргутских кавалеристов. Через 20 минут истребитель с «двойным» экипажем приземлился в Тамсаг-Булаке.
Храбрый поступок Сергея Грицевца увенчался успехом не в последнюю очередь благодаря невысокому росту и худощавому телосложению майора Забалуева. Окажись на его месте человек более крупных габаритов, ему с Грицевцем вряд ли удалось бы поместиться в тесной кабине истребителя.
Дружеское рукопожатие капитана Сергея Грицевца (слева) и майора Вячеслава Забалуева.
Тем временем вступившие в схватку летчики 22-го иап прикрывали отход своих товарищей. Бой, длившийся более полутора часов, завершился. Наши потеряли три И-16 и один И-15бис. Лейтенанты Красночуб и Шматко были сбиты над вражеской территорией и погибли. Летчик Гайдобрус столкнулся в атаке с японским истребителем. Ему удалось на поврежденной машине перетянуть через линию фронта. При посадке самолет был разбит, однако пилот отделался ушибами.
Почти невероятная история произошла с летчиком Александровым из 70-го иап. В бою его истребитель получил повреждения, и пилот, пролетев несколько десятков километров на юго-запад, совершил вынужденную посадку в голой степи. Он полагал, что сел на монгольской территории и решил остаться у самолета, дожидаясь подмоги. Но на самом деле Александров приземлился в Манчжурии. К счастью, следующим утром на него случайно наткнулась группа монгольских кавалеристов, проводивших разведку во вражеском тылу. Монголы доставили пилота к своим, а затем, подогнав конную повозку, вывезли и самолет!
По донесениям советских летчиков, они сбили 10 японских истребителей, упавших на территории противника. Однако японцы утверждают, что 26 июня они не потеряли ни одного самолета, сбив при этом 16 русских. Здесь необходимо учесть тот факт, что в ежедневных сводках потерь штаб Квантунской армии указывал только сбитые машины. Если же подбитый самолет, совершивший аварийную посадку, списывался в дальнейшем, как не подлежащий восстановлению, то эти потери есть только в обобщенной таблице, составленной по итогам войны. Сравнивая данные таблицы с ежедневными сводками, можно легко подсчитать, что фактический урон, понесенный японской авиацией, в сводках занижен почти наполовину.
Видя, что справиться с русской авиацией в воздушных боях не удается, командование Квантунской армии решило нанести массированный удар по советским аэродромам и уничтожить врага на земле.
Японский легкий фронтовой бомбандировщик Ки-30, широко применявшийся на Халхин-Голе. Высокая скорость этой машины делала ее трудной мишенью для советских истребителей.
Двухмоторные бомбандировщики Ки-21-оцу из 61-го сентая – участника первого массированного налета на советские аэродромы, произведенного 27 июня 1939 года.
На рассвете 27 июня 104 самолета 2-го хикосидана поднялись в воздух и взяли курс на запад. Ударную силу составляли девять одномоторных бомбардировщиков Ки-30 из 10-го сентая, девять двухмоторных («тяжелых», по японской классификации) бомбардировщиков Ки-21-Оцу из 61-го сентая и 12 двухмоторных «Фиатов» BR.20 из 12-го сентая. Их сопровождали 74 истребителя из 1-го, 11-го и 24-го сентаев. Во главе армады на одном из бомбардировщиков летел сам командир 2-го хикосидана генерал-лейтенант Тецудзи Гига. Перелетев границу, японцы разделились. Часть из них направилась к аэроузлу Тамсаг-Булак, где базировались самолеты 22-го иап, другие – к аэродрому 70-го полка Баин-Бурду-Нур ‹33›.
В 4.50 дежурное звено истребителей перехватило и сбило разведчик Ки-15, появившийся над Тамсаг-Булаком (японцы не подтверждают потерю самолета этого типа. Возможно, в качестве разведчика выступал весьма похожий на Ки-15 легкий бомбардировщик Ки-30). Одновременно с постов ВНОС поступило сообщение о приближении с востока большой группы японских самолетов. На аэродроме была объявлена тревога. Самолеты стали спешно готовиться к вылету. Через 10 минут (в 5.00 по местному и в 6.00 – по токийскому времени) ударная группа, шедшая на высоте примерно 3500-4000 метров, показалась над аэродромом. Зенитки открыли огонь. Часть советских истребителей в это время выруливала на взлет, другие уже набирали высоту.
На авиабазу посыпались бомбы. Всего, по советским данным, японцы сбросили на Тамсаг-Булак около 100 бомб калибром от 10 до 100 кг. К счастью, враги бомбили из рук вон плохо. За исключением нескольких воронок на летном поле, они не причинили никакого вреда. Большинство авиабомб на территорию аэродрома вообще не попало. Никто не был убит или ранен и ни один самолет не получил повреждений.
Тем временем успевшие взлететь краснозвездные машины вступили в бой с истребительным прикрытием японских бомбардировщиков. Всего в воздух поднялись 34 «ишака» и 13 И-15бис. Схватка продолжалась недолго. Бомбардировщики ушли, и эскорт последовал за ними.
По докладам советских пилотов, им удалось сбить пять японских самолетов, из них два бомбардировщика. Собственные потери составили три И-15бис. Погибли летчики Гринденко и Паксютов. Летчик Гасенко выпрыгнул с парашютом из горящего самолета. Еще двое пилотов получили ранения ‹4›.
И-16 тип 10 из 70-го ИАП. Аэродром Тамцаг-Булак, июль 1939. На самолете для маскировки закрашены опознавательные знаки на верхней поверхности крыла и фюзеляжа (фото СКМ).
Командир 22-го иап майор Кравченко, увлекшись преследованием разведчика Р-97 (Ки-15), улетел далеко в глубь манчжурской территории. По его словам, разведчик все же удалось сбить (японцами не подтверждается), но на обратном пути, за несколько десятков километров от аэродрома у И-16 заглох двигатель. Внизу насколько хватало глаз тянулась покрытая барханами и редкой растительностью полупустыня. Майор посадил истребитель на вынужденную, не выпуская шасси. Почти двое суток он брел, изнемогая от жажды, на юго-запад, пока не наткнулся на пост красноармейцев. Только к вечеру 1 июля его на автомашине доставили в Тамсаг-Булак. В полку Кравченко уже считали пропавшим без вести, и телеграфная депеша об этом ушла в Москву.