– Тебе помочь?
Я растерялась. В замкнутом пространстве его близость ощущалась сильнее.
– Собираюсь делать якитори*, можешь помочь нанизать мясо на шпажки.
Его не надо упрашивать. Халид уже действовал. Слегка потеснив меня, мягко обошёл, почти не касаясь, и начал готовить с видом кухонного мастера. Ловко орудовал ножом, нарезая куриное филе на полоски, змейкой нанизывая на деревянную щепу.
– Нель, вылей соус в тарелку, мариновать будем экспресс методом, – руководил моими действиями.
Я снова подчинялась, хотя и территория моя, и продукты. Елисей проникся любопытством, примчался.
– Мама я тоже хочу как тренер, – канючил, но не решался.
– Иди, научу, – и, придвинув доску с нарезанными пластинами, стал обучать сына.
Ощутив себя лишней в мужском тандеме, занялась мытьем и нарезкой овощей. Халид, накалив сковороду, окунал в горящее масло мини-шашлычки, дразня ароматом наши носы и вызывая слюноотделение, точно у собачек Павлова.
– Гюнель, бери тарелки. Я отнесу столик в гостиную. У камина сядем. Ты же не против?
– Ура, ура! Я хочу у огня есть, – ликовал Елисей.
Я лишь молча подчинилась. Да и смысл протестовать. Идея восхитительна. Конечно, я и не думала о совместном ужине да еще в романтичной обстановке, но разрушать предстоящую картину чистый вандализм.
На первом этаже стоял небольшой диванчик и два кресла. Столик из кухни удачно разместил на себе наши закуски. Не хватало вина, но и ужин спонтанный ограничил наши бокалы соком.
– Халид Русланович, вы еще и классный повар, – выдал комплимент сын. – Даже вкуснее, чем готовит мама!
– А вы приглашайте меня в гости чаще, буду поваром на выезде, – и посмотрел на меня своими тягучими черным глазками, точно смола, прилипая, притягивая.
Жаром полыхнуло в таком месте, что сидя за кухонным столом и неуместно.
Я рассмеялась, представив Дамирова в фартуке, эксплуатируемого моей кухней.
– Над чем ты смеешься, Нель? – его явно интересовало мое веселье.
– Да так, представила тебя в фартуке. Забавная картинка, – и улыбнулась снова.
Он поджал губы в ехидной усмешке, желая выдать очередную колкость с интимным подтекстом. Но наличие ребенка блокировало его слова.
– А знаете, так маму называют только очень близкие люди, – сын посмотрел серьезно на своего кумира.
Видимо, в душе надеясь на что-то свое.
Я вообще растерялась, не зная как свернуть тему. А Дамиров только и рад откровенничать.
– Мне нравится твоя мама и называть ее кратким именем тоже, – выразительно послал мне взгляд.
Ага, и кое-что другое еще нравится со мною делать. Меня загоняли, как ту самую газель два хищника. Сын и Дамиров. Как будто между ними давно образовалась ментальная связь и каждый озвучивал свое желание другому, одобряя его. Если бы сын был намного старше, могла бы предположить, что они сговорились пристроить меня в халидовские хваткие руки. Я вскочила из-за стола.
– Думаю пора заварить чай, – снова сбегая на кухню.
– Кажется прозвучало кодовое слово: "Вали домой", – долетело мне в спину.
А меня разрывало между желанием с ним находиться и выпроводить от соблазна подальше.
Ну и как тут не накормить повара!?
якитори* – японское блюдо из кусочков курицы, поджаренных над углями на бамбуковых шампурах.
Глава 20. РЕШАЮЩАЯ НОЧЬ
Халид.
Не мог себе отказать провести хотя бы вечер с Нель. Завтра мы планировали отъезд. Короткие, но яркие насыщенные каникулы завершились. И моя тайна разгадана, так долго тяготившая меня. Бежал к ним сломя голову. Не знал какую причину придумать для прихода в дом, но интуитивно чувствовал, что меня ждут. Камин, приготовление ужина и совместная трапеза – это то, о чем я и мечтать не мог. Нель все больше проникалась близостью ко мне. Доверием. А ее женское влечение манило запахом, движением тела, горящим взглядом авантюринов. Елисей, разомлевший у огня и сытого ужина, почти засыпал в кресле.
– Нель, я помогу убрать стол, – и понес его на прежнее место.
Вымыли и просушили тарелки, убрав оставшийся ужин в холодильник. Диалог не шел. Каждый боялся спугнуть тишину. Я не хотел уходить. Я просто не мог найти на это силы.
– Сынок, давай наверх.
Вижу, как она пыталась отвести уснувшего сына в кровать. Подорвался.
– Я отнесу его, – игнорируя ее протесты, подхватил ребенка на руки и поднялся на второй этаж.