– Он убил при мне человека. Вернее, это сделали его люди, конечно же.
Фатима даже не вздрогнула. И взгляд её не изменился.
– Раз он так сделал, значит, у него были на то свои причины. Халиф Асад никогда не делает что-то просто так. А тебе пора начать думать не о судьбе вора, а о своей собственной. Не гневи Асада. То, что ты увидишь тебя не обрадует.
– То есть, вы предлагаете мне всё забыть, будто бы ничего и не было?
– Именно это я тебе и предлагаю. Не гневи Асада. Не нужно тебе это. Лучше подумай о плюсах такого замужества. Асад очень щедрый мужчина. У тебя будет весь мир в руках. Глупая Айше этим не пользуется, а ты могла бы. Просто не превращайся в ослицу.
– Если я стану женой Асада, у меня будет свобода?
– Разумеется. Никто тебя на цепь до сих пор не сажал. А слова – это всего лишь слова. Мудрую женщину они не должны пугать.
– Я не мудрая…
– Да, верно. Ты пока и не женщина. Ты маленькая девчонка, перед которой открывается весь мир, а она убегает от своего счастья. Нужно быть умнее. И хладнокровнее. Меньше беспокойся о других, больше думай о себе.
Меня окатило льдом от её слов и холодного взгляда. Никаких неудобств от того, что её внук убил человека она не ощутила. Восприняла это, как само собой разумеющееся. Они здесь, и правда, хладнокровные.
– Госпожа Фатима, – я обратилась к ней, когда учительница арабского языка собрала свои книги и ушла. – Можно у вас кое-что попросить?
– Что, девочка? – Фатима отложила свою книгу, с любопытством уставилась на меня.
– Научите меня всему, что должна знать жена халифа. Я хочу стать мудрой.
Фатима усмехнулась, одобрительно кивнула.
– Правильные слова. И желание правильное. Я научу тебя всему, но только при одном условии.
– При каком?
– Ты забудешь о том, что произошло на яхте. Вычеркнешь это со своей памяти. Навсегда. И никаких мук совести. О ней ты можешь забыть.
– Забыть о совести? Что ж, я поняла.
– Ты согласна?
– Да.
– Замечательно. А теперь сделай нам чаю, невестка, – она подмигнула Зулейхе и та встала, чтобы пойти со мной.
Зулейха показала мне, как заваривать любимый травяной чай госпоже Фатиме, помогла с подносом, потому что у меня дрожали руки. И когда всё было готово, Фатима похлопала по подушке рядом с собой.
– Иди, присядь со мной. Поболтаем о женских делах. Тебе нужно много знать, чтобы выжить в нашем мире. Такой наивной тебе не вытянуть. Бери свою чашку и иди ко мне.
Я присела на предложенную мягкую подушку, взяла чашку с ароматным напитком. Вдохнула его запах, отпила и мне вдруг стало легче. Не так, чтобы совсем о обо всём забыть, но дышалось уже спокойнее. Наверное, так действуют травы Зулейхи.
ГЛАВА 29
Я схватывала на лету всё, что мне говорила Фатима. Впитывала в себя новые знания, как губка. А ещё, я научилась встречать халифа без дрожи в конечностях. Хотя это и было сложно.
Очередной вечер за книгами и изучением арабского языка и вдруг слышу, как позади открывается дверь. Мне не нужно оглядываться, чтобы знать, кто пришёл. Я его чувствую.
Невольно выравниваю спину, быстро осматриваю свою одежду. На мне довольно открытое платье и это может не понравиться Асаду.
– Добрый вечер, красавица, – слышу его низкий голос, полный ожидания.
– Добрый вечер, – произношу по-арабски, чем приятно удивляю халифа.
– А ты молодец. Учишься. Это достойно похвалы, – на мою шею ложится что-то прохладное. Подвеска. Новая, золотая, усеянная драгоценными камнями. Кажется, это изумруды.
Я пробегаюсь пальцами по украшению, судорожно вдыхаю, когда он целует меня в макушку.
– Ну давай, – обходит меня и столик на котором я занимаюсь, садится напротив. А я замечаю, что он в домашнем халате. Расслаблен и чем-то доволен. – Расскажи, что ещё выучила.
– Бизиббак (Я тебя люблю), – произношу тихо, опустив глаза вниз. И тут же поднимаю их, чтобы увидеть его реакцию.
Нет, я не превратилась в безвольную овцу. И слова эти произнесла не просто так. Я обязательно покорю его сердце и добьюсь свободы. Но это будет потом. Сейчас же я собираю своё будущее по крупицам.
В его глазах горит желание и что-то ещё.
– Ты выучила самые приятные слова, – улыбается он мне и отвечает:
– Бихиббик («Я тебя люблю» в обращении к женщине), моя красавица.
Я застываю. Неужели он только что признался мне в любви? Довольно неожиданно…
– Не лги мне, – прошу его тихо, – не в силах смотреть в его темные глаза, будто зыбучие пески, что забирают в плен.