Уилл поднял глаза и быстро кивнул мне в знак приветствия.
— Все улажено?
— Пока что да. Вы уверены, что сумеете выпутаться без проблем? — спросила я.
Уилл фыркнул:
— Когти, клыки. Если скотч вырвет клок шерсти, будет чуточку больно. Ничего серьезного.
— Слова человека, который никогда не делал восковую эпиляцию, — сказала Марси нарочито веселым тоном. Она, может, и казалась с виду щепочкой, но мышцы у нее на ногах были эластичные и крепкие, как канат.
Уилл оторвал конец клейкой ленты и передал мне рулон. Он уселся на пол джипа, сиденья которого были сложены, чтобы освободить место для «пленников», и стянул с себя рубашку, оставшись только в широких спортивных трусах. Я начала его обматывать.
— Напрягите мышцы, — велела я. — Когда закончу, расслабьтесь. Так у вас останется достаточно места, чтобы не пережать основные кровеносные сосуды.
— Точно, — кивнул Уилл. — Гудини.
Он напряг мышцы торса, и скотч заскрипел. Вот черт, да этот малыш — атлет. Учитывая, что я почти прижималась к его голой спине, обходя его с рулоном скотча, не заметить это было невозможно.
У Дрездена таких крутых мускулов, как у Уилла, не было. Гарри имел сложение бегуна, весь покрыт тонкими, прочными, плотными мышцами…
Стиснув зубы, я продолжила накручивать ленту.
— Еще раз, — сказала я. — Я встречаюсь с их агентом и привожу его сюда. — Я подняла брелок сигнализации джипа. — Когда я отключу охранную систему, вы будете знать, что мы пришли. Если услышите, что я говорю слово «красный», значит, дела пошли не так. Высвобождайтесь и помогите мне захватить его. Мы его допросим и выясним, где эти сволочи хранят другие спецтовары. В противном случае — лежите тихо и ведите себя так, будто в вас выстрелили ампулой с транквилизатором. Я прослежу вас до их штаб-квартиры.
— А потом? — спросила Марси.
— Нам придется импровизировать, — ответила я. — Если их там окажется не так много, то мы их атакуем и выведем ваших людей. Если их будет много, я позвоню. Если нам удастся получить подкрепление, они сбегут без драки.
— Вы в этом уверены? — спросил Уилл.
— Дрезден говорил, что для сверхъестественного мира привлечь внимание смертных, властей равносильно ядерному удару. Никто не захочет стать тем, кто вызовет в том или ином виде новую Инквизицию. А стало быть, любая здравомыслящая группировка постарается не связываться с полицией и уйти с минимальными потерями.
— Примерно так, как они не стали связываться со штаб-квартирой ФБР? — уточнил Уилл.
У меня была крошечная надежда, что никто не заметит этого дефекта в моих рассуждениях.
— То были военные действия. А это — какая-то схема получения прибыли.
— Продолжайте, Кэррин, — попросил Уилл. — Вам ведь удалось узнать что-то еще.
— Это — профессиональная операция, — сказала я. — Кто бы за этим ни стоял, он, чтобы выйти сухим из воды, станет полагаться на отвлекающие маневры и быстроту. У них уже будет наготове свой план бегства. Если туда подъедет куча машин с мигалками, думаю, первым их побуждением будет не драться, а удирать.
— Да, — кивнула Марси. — Это имеет смысл. Уилл, ты ведь всегда говорил, что сверхъестественные хищники не станут драться, если можно этого избежать.
— Одиночки — да, — согласился Уилл, — но это — организация. И ты, возможно, заметила, как много сверхъестественных типов составляют прочные пары наподобие картофеля фри в «Хэппи Мил». И то, о чем я говорю, больше, чем здесь и сейчас. Больше, чем Джорджия и Энди. Больше, чем просто Чикаго.
Я нахмурилась:
— Что вы хотите сказать?
Уилл наклонился вперед, в глазах его сверкнула решимость.
— Я хочу сказать, что если Дрезден только что взорвал Красную Коллегию… это означает, что статус-кво больше не существует. Образовался вакуум власти, и каждая страшилка намерена попытаться его заполнить. Законы изменились. Мы не знаем, как собираются реагировать эти люди.