Волки зарычали и бросились вперед — склад не был полностью светоизолированным помещением, а волчьи глаза в темноте на самом деле видят лучше, чем при ярком свете. Мрак для них вовсе не был препятствием. Но я ухватила их за шкирки и прошипела:
— Погодите.
Они таки успели протащить меня по инерции на пару дюймов, но я сказала:
— Наросты на стене распыляют кислоту не меньше чем на семь-восемь футов. Не попадитесь в ловушку, держитесь от них подальше. У верзилы есть что-то типа ружья. Вперед.
Волки вырвались из-под моих рук, оставив меня одну в темноте.
Щелчки и хлопки по-прежнему метались по всему пространству склада, и я не могла их локализовать. Они звучали постоянно, каждые несколько секунд, и я прямо-таки чувствовала, что они раздаются все ближе и ближе ко мне.
Как раз когда я присела там, беззащитная и ненавидящая свою беззащитность, мои руки перебирали содержимое карманов разгрузочного жилета. Если здесь носится в воздухе слишком много магии, электрический фонарик может оказаться ненадежным. Магия вырубает технику, когда той и другой вокруг слишком много, а возиться вслепую с чем-то реально важным бессмысленно. Готовя разгрузочный жилет, я не забыла о такого рода ситуациях.
Я открыла карман и, выудив оттуда сигнальный факел, вытянула пусковой шнур, который тут же его запустил. Красная вспышка прорезала темноту, и я подняла факел над головой, держа его в левой руке так, чтобы он не слепил мне глаза. Правой рукой я сжимала «П-90». Из маленького ружья запросто можно было стрелять и одной рукой, и хотя точно прицелиться уже не получится, я все равно могла выпускать очереди почти так же легко, как и с обеих рук.
Хлопки и щелчки продолжались, повсюду и нигде. Я понятия не имела, что с Уиллом и Марси, а темных углов, где могли скрываться Никто с водолазочным, было более чем достаточно. Сообразив, что я, по сути, сижу на полу, посреди открытого пространства, в круге света и являюсь идеальной мишенью для Никто с его странной пушкой, стреляющей морскими ежами, я отступила к запертым в клетках пленникам.
— Джорджия, — позвала я, присаживаясь около нее. Я изучила дверцу клетки и обнаружила, что она даже не заперта. Кольца для висячего замка на ней имелись, но дверца была просто задвинута на щеколду. Я повернула ее и открыла клетку. — Джорджия. Ты можешь двигаться?
Она подняла голову и, нахмурившись, уставилась на меня. Потом повернула туловище, наклонилась вперед, перемещаясь толчками, словно под водой, и медленно начала выползать из клетки. Я поспешила к клетке Энди и точно так же открыла дверцу — но, когда я позвала ее выйти, девушка не то что пальцем не пошевелила — даже не моргнула. То еще подкрепление. Я почувствовала себя бесполезной. Я не могла пойти в темноту и присоединиться к охоте Уилла и Марси. Там, натыкаясь на все что ни попадя, я была бы даже хуже чем бесполезна, отвлекая на себя их внимание.
— Мёрфи, — проговорила Джорджия. — М-Мёрфи.
Я поспешила к ней.
— Я здесь. У вас что-то болит?
Она покачала головой.
— Н-нет… С-слушайте. — Она подняла голову, чтобы встретиться со мной взглядом, и шея у нее тряслась, как у паралитика. — Слушайте!
Щелчки. Хлопки. Один раз — долгое угрожающее рычание. Шипящий звук пролетевшего в воздухе ежа, резкое «понг» его удара о наружную металлическую стену.
— Защита, — сказала Джорджия. — Сонар.
Секунду я тупо смотрела на нее, а потом до меня дошло. Щелчки и хлопки звучали для меня знакомо, потому что я уже слышала их — или что-то очень похожее — от дельфинов в Океанарии Шедда. Дельфины посылают резкие звуковые импульсы и пользуются ими, чтобы перемещаться и искать добычу в темноте.
Я швырнула факел на пол, подальше от Джорджии, и начала свинчивать глушитель с «П-90».
— Уилл! Марси! — крикнула я, не сумев сдержать рычание в голосе. — Они сейчас ослепнут!
Затем я нацелила ружье вверх и в сторону под таким углом, словно намеревалась стрелять в близлежащее озеро, перещелкнула переключатель на единичный огонь и принялась методично нажимать на курок. Второй магазин был заряжен не дозвуковыми, а самыми обыкновенными патронами, и без глушителя, который демпфировал взрыв пороха, сверхзвуковые пули грохотали вовсю. Вспышки из ствола освещали всю внутренность склада белыми молниями. В моих выстрелах не было никакого ритма, вообще никакой системы. Я понятия не имела, как работает сонар в биологических организмах, но я ходила за компанию с племянничками в кино на фильм «Сорвиголова», и, похоже, ритмичные звуки создавали более упорядоченное изображение, чем случайные шумовые пакеты.