В девять утра он шествует на север через Люксембургский сад. Садится отдохнуть у Дворца юстиции. Уже устал? Лентяй. Ллойд заставляет себя идти дальше, через Сену, по улице Монторгей, мимо Больших бульваров.
Магазин Шарлотты находится на улице Рошешуар — к счастью, не на самой вершине холма. Она еще не пришла, так что он бредет к кафе, но, дойдя до двери, передумывает: такую роскошь он себе позволить не может. Ллойд рассматривает витрину магазина: в нем продаются шляпки — его дочь разрабатывает эскизы, а шьют по ним молоденькие девушки, одетые в льняные фартуки с высокой талией и чепцы, словно служанки из XVIII века.
Шарлотта приходит позже обычного.
— Oui? — говорит она, увидев отца — она разговаривает с ним исключительно по-французски.
— Я рассматривал витрину, — сообщает он. — Очень красиво.
Дочь открывает магазин и заходит внутрь.
— Почему ты в галстуке? Куда-то собрался?
— Сюда — к тебе вот пришел. — Ллойд вручает ей коробку со сладостями. — Принес тебе калиссоны.
— Я их не ем.
— Я думал, ты их любишь.
— Я нет. Брижит любит. — Брижит — это ее мать, вторая из бывших жен Ллойда.
— Может, отдашь их ей?
— Ей от тебя ничего не нужно.
— Шарли, ты чересчур на меня сердита.
Она направляется в другой конец магазина и с воинственным видом принимается за уборку.
Появляется посетитель, и Шарлотта начинает улыбаться. Ллойд прячется в угол. Клиент уходит, и она снова яростно принимается стирать пыль.
— Я что-то сделал не так? — интересуется он.
— О боже, до чего ты эгоцентричен.
Ллойд вглядывается в подсобку.
— Их еще нет, — резко говорит она.
— Кого?
— Девушек.
— Твоих работниц? Зачем ты мне об этом сообщаешь?
— Ты слишком рано пришел. Ошибся, — Шарлотта намекает на то, что Ллойд ухлестывал за каждой женщиной, с которой она его знакомила, начиная с Натали, ее лучшей подруги из лицея, которая как-то поехала с ними отдыхать в Антиб и в море потеряла лифчик от купальника. Шарлотта заметила, как он на нее смотрел. К счастью, она так никогда и не узнала, что дела между его отцом и Натали зашли куда дальше.
Но теперь все. С этим покончено. Если оглянуться в прошлое, все это было так бессмысленно, столько сил потрачено впустую. Все это время он был жертвой собственного либидо, которое много лет назад заставило Ллойда отвергнуть комфорт американской жизни и перебраться в грешную Европу ради приключений и завоеваний, четырежды жениться. Оно явилось причиной тысячи других неприятностей, отвлекая его от дел и ведя к деградации, чуть ли не к краху. Теперь, к счастью, с этим покончено, половое влечение в последние годы пошло на спад, и его исчезновение оказалось таким же удивительным, как появление. Впервые лет с двенадцати Ллойд смотрел на мир без этой движущей силы. И ощущал себя крайне потерянным.
— Ты правда не любишь эти конфеты? — переспрашивает он.
— Я не просила их покупать.
— Да, не просила. — Ллойд печально улыбается. — Но могу я хоть что-нибудь для тебя сделать?
— Зачем?
— Я хочу помочь.
— Мне твоя помощь не нужна.
— Ладно, — говорит Ллойд. — Хорошо. — Он кивает, вздыхает и поворачивается к двери.
Шарлотта идет за ним. Он протягивает руку, чтобы дотронуться до нее, но она отстраняется. И отдает ему коробку калиссонов.
— Мне они не нужны.
Вернувшись домой, Ллойд просматривает имеющиеся у него телефонные номера и в итоге звонит старому приятелю, репортеру Кену Ладзарино, который сейчас работает в одном журнале на Манхэттене. Они обмениваются новостями, несколько минут предаются воспоминаниям, но у этого разговора есть скрытый мотив: они оба знают, что Ллойд хочет попросить об одолжении, но не может отважиться. Наконец он выдавливает:
— А что, если я предложу вам материальчик?
— Ллойд, ты же никогда для нас не писал.
— Я знаю, просто интересуюсь на всякий случай.
— Я сейчас отвечаю за онлайновую стратегию. То, что берут в номер, от меня больше не зависит.
— Может, ты мог бы связать меня с нужным человеком?
Выслушав несколько вариаций на тему слова «нет», Ллойд кладет трубку.
Он съедает еще банку нута и решает снова попытать счастья с Мензисом — звонит ему в газету.
— А если я сегодня сделаю сводку по европейскому бизнесу?
— Этим уже занимается Харди Бенджамин.
— Я понимаю, ребята, вам неудобно, что у меня электронка не работает. Но я могу все выслать по факсу. Разницы никакой нет.
— Вообще-то есть. Слушай, я позвоню тебе, если нам понадобится что-нибудь из Парижа. Или сам набери, если будут какие новости.