— Не могу.
— Тогда все. Мне очень жаль.
Какое-то время Ллойд молчит.
— Человек из управления по делам Ближнего Востока. Надежный источник, из политиков, не из прессы.
Мензис передает это Кэтлин, и она включает громкоговоритель.
— Этому человеку можно доверять? — интересуется она.
— Конечно.
— Ты раньше использовал сведения, которые он предоставлял?
— Нет.
— Но мы точно можем на него положиться?
— Да.
— Вопрос не для печати — кто он?
Ллойд колеблется.
— Не понимаю, зачем вам это знать. — На самом деле, он понимает. — Это мой сын.
В трубке раздается сдавленный смех Мензиса и Кэтлин.
— Ты серьезно?
— Он работает в министерстве.
— Как-то не очень хотелось бы цитировать членов твоей семьи, — признается Кэтлин. — Хотя в нашем положении теперь уж придется ставить либо это, либо купленную в агентстве статью о падении рейтинга Буша, которая, честно говоря, уже на первую полосу не тянет.
Мензис выступает с предложением:
— Можно поставить материал о пятой годовщине одиннадцатого сентября, он почти готов.
— Нет, годовщина будет в понедельник, так что этот текст я хочу приберечь на выходные. — Она делает паузу. — Ладно, давай напечатаем статью Ллойда.
Когда Айлин возвращается домой, он уже пьян. Она оставила Дидье в джаз-клубе с друзьями и теперь стучится в дверь. Почему она не входит просто так? Ллойд быстро берет еще одну рюмку и наливает ей джина прежде, чем она успевает отказаться.
— Завтра обязательно купи газету, — говорит он. — Первая страница.
Айлин похлопывает его по колену.
— Поздравляю, малыш. Когда такое было в последний раз?
— При администрации Рузвельта, наверное.
— Франклина или Тедди?
— Конечно, Тедди. — Он чуть грубовато притягивает жену к себе и целует ее — всерьез, а не чмокает, как обычно: это настоящее пылкое объятие.
Айлин отстраняется.
— Хватит.
— Точно, вдруг твой муж придет.
— Не порти мне настроение.
— Я шучу. Не переживай — я ведь не переживаю. — Он треплет ее за щеку. — Я тебя люблю.
Айлин молча уходит в квартиру напротив. Пьяный Ллойд валится на кровать, бормоча: «Твою мать, первая полоса!»
На следующее утро его нежно будит Айлин, она приносит ему в постель газету.
— Тут адски холодно, — говорит она. — Поставлю кофе.
Ллойд садится.
— Малыш, я твоей статьи не видела, — добавляет Айлин. — Она разве не сегодня выходит?
Ллойд пробегает глазами заголовки: «Через 12 месяцев Блэр уходит в отставку»; «Пентагон запрещает применение силовых методов при допросе подозреваемых в терроризме»; «Америка устала от однополых браков»; «Австралия оплакивает „охотника на крокодилов“»; и, наконец, «Рейтинг Буша упал ниже плинтуса».
Его статья о секторе Газа на первой странице так и не появилась. Ллойд листает газету. Ее вообще нигде нет. Матерясь, он звонит в Рим. Раннее утро, но Мензис уже на месте.
— Что случилось с моей статьей? — требовательно вопрошает Ллойд.
— Прости. Мы не смогли ее дать. Позвонил друг Кэтлин из Франции и сказал, что все это неправда. Пригрозил, что нам крышка, если мы это напечатаем. Они даже собирались официально опровергать информацию.
— Знакомый пиарщик Кэтлин обосрал мою статью, и вы купились? И вообще, почему Кэтлин кому-то передает мои новости? Я же сказал, у меня в министерстве сын работает.
— Да, вот и я удивляюсь. Кэтлин упомянула твоего сына в разговоре со своим другом.
— Она выдала мой источник информации? Да вы что, с ума там посходили?
— Нет, нет, погоди. Она не говорила, что информация поступила от него.
— Да нетрудно будет догадаться. О, господи!
— Ллойд, дай мне закончить. Жером Бурко там вообще не работает.
— Идиоты. У него фамилия матери.
— Ой.
Теперь Ллойду надо предупредить сына, чтобы он успел придумать отговорку. Он звонит Жерому на мобильный, но тот не подходит. Может, он ради разнообразия пошел на работу пораньше. Боже, ну и кошмар. Ллойд звонит в министерство и просит соединить.
Секретарь отвечает:
— Я просмотрела весь список работающих в этом здании, такого имени нет.
Ллойд почти бежит по бульвару Монпарнас, поднимает руку, чтобы поймать такси, но потом опускает. Он стоит на тротуаре, раздумывая, сжав в руке кошелек, который тонок как никогда. Хотя если уж ему суждено обнищать, то именно так и надо потратить последние деньги. Он останавливает такси.