Тетя Галя была неумолима:
— Панкреатит, панкреатит... А тебе Сашка зачем?
— В футбол хотел позвать. Народ набрать не могу. Ладно. А куда его увезли?
— Одиннадцатая медсанчасть. Хирургия. Навестить хочешь?
— Не знаю. Если в Закамск поеду, так загляну.
— Там на вахте фамилию назовешь и отделение, тебя направят.
— Хорошо. Пойду... До свидания.
— Пока.
Вниз Витя ссыпался. Он торопился навестить Гуся, чтобы вызнать у него про свои похождения. Он уже ничего не боялся, а тупо злился на проклятую неизвестность и самого себя. Мужчина, женщина, ребенок — плевать! Лишь бы узнать правду. Тут Витя подумал о поездке на автобусе и содрогнулся. Нафиг. Надо найти машину. Машина была у Игары, но тот маялся похмельем. Зато его закодированный брат точно был огурцом.
Витя позвонил:
— Игара, у тебя брат дома?
— Еб твою мать, Витя! Я сплю.
— В больницу надо съездить. Узнать у Гуся, чё там было вообще. Меня же закрыть могут, Игореха. Закрыть, понимаешь?
— Слушай, если бы ты что-то серьезное накосорезил, тебя бы уже приняли. Кто-нибудь подрался на районе, а ты в лужу упал. Вот тебе и кровь.
— Где упал? Я с тобой до дому почти дошел. Крови не было. Ты говоришь, я стоял с Гусем. Получается, что я испачкался или с Гусем, или куда-то от него ушел и там испачкался. Гусь может что-то знать. Надо к нему ехать.
Игорь вздохнул:
— Куда ехать?
— На Победу. В одиннадцатую медсанчасть.
— Понятно. В ебеня.
— Ты мне друг или нет?
— Да друг, друг... Щас брата сгоношу. Через полчаса спускайся.
В восемь утра Витя, Игорь и брат Игоря Антон рванули в больницу. В дороге они строили догадки о происхождении крови.
Игорь: Может, ты собаку хоронил?
Витя: Чего?!
Игорь: Поезд собаку переехал, а ты хоронил. Железка рядом. Может, ты на станцию поперся?
Витя: На станцию я мог пойти. Но зачем мне хоронить собаку? По-моему, логичнее, что я кого-то отмудохал.
Антон: Логичнее-то логичнее. Но ты ведь говоришь, что крови очень много. Значит, ты дрался жестко, с двух рук засаживал. А руки целые. Как такое возможно?
Витя: Не знаю. Может, я ногами бил?
Игорь: Ты боксер, а не кикер. Отпадает.
В салоне повисло молчание. Антон сосредоточенно вел автомобиль. Игорь курил. Витя вглядывался вглубь себя.
Антон: А как вообще человек может испачкаться кровью, если он ни с кем не дрался?
Игорь: Он мог помогать раненому. Или принимать роды. Или...
Антон: Вот и я о том же.
Витя: Харе. Я щас с ума сойду. Доедем до Гуся и у него все узнаем. Антоха, навали музон.
Хриплый голос Наговицына заполнил салон. Свернув на Ардатовскую, друзья подъехали к больнице.
Игорь: Сходить с тобой или один пойдешь?
Витя: Пошли со мной. А ты, Антоха, будь в машине. Мало ли, когти рвать придется.
Антон: Даже так?
Витя: А кто его знает.
В медсанчасти было безлюдно. На вахте сидела бабушка и разгадывала сканворд.
— Мы к Александру Калиничеву. Хирургия.
— Щас посмотрим... Его перевели в физиотерапевтическое отделение. Тридцать первая палата.
Витя и Игорь поднялись на третий этаж. Нашли палату. Постучались. Вошли. Палата была рассчитана на шесть человек. Две кровати пустовали. Гусь лежал у окна. Из его руки торчала капельница.
— Ба! Витек, Игара! Каким ветром?
Гусь попытался воскликнуть это уверенно, но у него не получилось. За бравадой легко угадывался страх. Витя сел на подоконник и уставился на Гуся долгим взглядом. Игорь сел на стул с другой стороны кровати.
Гусь: Чё молчите-то? Я тут ни при чем!
Витя: К чему ты ни при чем?
Гусь: Ко всему.
Игорь: Хорош пургу нести. Ты ночью с Витей у подъезда стоял?
Гусь: Ну, стоял.
Витя: А что дальше было? Куда я пошел?
Гусь: Ты не помнишь, что ли?
Витя: Не помню.
Игорь: Тебя не должно волновать, помнит он или нет, отвечай на вопрос.
Гусь: Так чё отвечать-то? Постояли, покурили, попиздели. Я домой ушел. К нам еще Аркаша Шанхайский подрулил. Ты с ним про головную боль трындел. Лечение, там, народные средства. А я дома пельменей с уксусом поел, и меня прихватило. Мамка «скорую» вызвала.
Игорь: Ага, именно поэтому тебя и прихватило. Скажи, а Витя чистым был или как?
Гусь: Нормальным. Как все.
Витя: Аркаша Шанхайский точно подходил?