— Через десять минут буду.
«Северное» встретило меня безлюдной тишиной, хотя людей там около двухсот тысяч. Михалыч подъехал через пять минут после меня. С двумя комплектами лопат. Потому что долбить стылую землю лучше титановой штыковой, а выбрасывать — совковой. За полчаса мы углубили могилы на восемьдесят сантиметров. Девушка легла аккуратно. Для Толика пришлось углубить еще. Когда дело было сделано, а земляные днища выровнены и не вызывали подозрений, я записал номер карты Михалыча и поехал в гараж. Он находился на Судозаводе. В этом гараже знакомые автоугонщики разбирали ворованные тачки. Скинув им «Лексус» за четыреста тысяч, я взял лыжи, дошел до остановки и кое-как забрался с ними в автобус.
Толик выбежал из леса бодрой рысью. Он был в расстегнутой дубленке и выглядел весьма внушительно. Не знаю, что ему рассказала подруга, но разговаривать он явно не собирался. Толик летел ко мне на всех парах с перекошенным лицом. Вдруг его физиономия прояснилась.
— Пахан!
Я тоже расслабился. Передо мной был мой старый кореш, с которым мы три года боксировали в одном зале.
— Толян, братко!
Братко сгреб мою руку и чуть не раздавил. Чувствовалось, что он по-настоящему рад меня видеть.
— Ну, чё ты, как?
— Да нормалек. На лыжах, вишь, гоняю.
— Красава. Представляешь, эта мне звонит, говорит, мужик из леса вышел, в машину лезет, изнасиловать хочет.
— Ни в жизнь. Ты ж меня знаешь. Она просто на лыжне припарковалась, я чуть не врезался. Отъехать попросил.
— Да я сразу понял, что пиздит, когда тебя увидел. Но ведь как, сука, ловко намазала. Чуть лбами не столкнула, в натуре.
— Есть такое дело. Главное — все пучком.
— Пучком, но не совсем.
— В смысле?
— А под жопу надо напинать и тут оставить. Чтобы не пиздела в следующий раз.
Толик подошел к машине, открыл водительскую дверь и выволок подругу наружу.
— Толик, ты чего?! Это он ко мне приставал!
— Нет, Пахан, посмотри? Это ж какая охуевшая морда!
— Вы знакомы, что ли?
— Знакомы, Мариночка. Очень хорошо знакомы. Это братан мой. Мы щас в ресторан с ним поедем. Поедем, Пахан?
— Да легко.
— Вот!
— А я?
— А ты...
Толян развернул Марину к себе спиной и пнул ей под жопу. Девушка пробежала несколько метров и упала на дорогу.
— Ты, Мариночка, сама по себе. Как хочешь, так и добирайся. Покеда.
Толян сел за руль и открыл багажник. Я кое-как засунул лыжи и упал на переднее сиденье. В зеркало мне было видно, как девушка потирает ушибленное место. Потом Толян дал по газам и повернул на Якутскую. Марина исчезла. Я задумался о том, как буду выглядеть в лыжных ботинках посреди дорогого ресторана.
Пока девушка звонила, я подобрал палки и лыжи. Сдул снег с креплений. Протер. Собрал все в один комплект с помощью пластиковых держателей. Вернулся к машине. Напряженно уставился вдаль. В немом ожидании прошло пятнадцать минут. Я слегка подмерз, но был полон решимости убрать «Лексус» с лыжни. Вдруг водительское стекло опустилось.
— Замерз?
— Где твой Толик?
— Не знаю. Он трубку не берет.
— Блин! Так отъедь, и все. Я сразу уйду.
— Не могу.
— Почему?
— Я водить не умею.
— Так ты же за рулем?
— Ну, я сюда пересела.
— То есть на лыжню Толик припарковался?
— Он.
— А чего сразу не сказала?
— Ты так неожиданно появился... Я испугалась.
— Что у тебя на лице?
— Что у меня на лице?
— Под тоналкой. Это синяки?
— Тебе не пофиг? В героя решил поиграть?
— Нет. Просто не люблю синяки.
— А кто любит?
— Ты, видимо. Их тебе Толик поставил?
— Да. Он хороший, только очень ревнивый.
— Как же он тебя одну в лесу оставил?
— Ну, тут же мужиков нет. Толик с колонией о чем-то договаривается, а мне с ним нельзя.
— Ладно. Я пойду. Но ты запомни мои слова: когда-нибудь он тебя убьет.
— Не убьет. Он отходчивый.
— Не факт, что ты его отходчивость застанешь.
— У тебя губы посинели. Сядь в машину, согрейся, потом пойдешь.
— А если Толик вернется?
— Не вернется. Я его, бывает, по три часа жду. Да и все равно он вначале перезвонит.
— Ладно. Уговорила.
Я сел в машину, скинул перчатки и стал усиленно дышать на руки.
— Тебя хоть как зовут, уничтожительница лыжни?
— Марина. А тебя?
— Павел.
— Ты с Пролетарки?
— С нее. А ты откуда?
— Я из Березников. Учиться в Пермь приехала.
— На кого?
— Актрисой хотела стать. В институт культуры поступила.