— Что, например?
— Какую-нибудь историю. Но только добрую.
— С добрыми у меня проблема.
— Тогда сочини.
— Нашла Андерсена.
— Ну пожалуйста!
— Погоди. Дай подумать.
Но подумать я не успел. Ожила рация, и в нору ворвался голос Васи Афганца:
— Прием, прием. Как слышно, как слышно, бля?
Я метнулся к рации и зашептал в нее скороговоркой:
— Васян! Васян! Я на связи! Как слышно меня, как слышно?
— Пахан! Бля буду! Мы уж не надеялись!
— Все пучком, братишка! Вы где?
— Недалеко от схорона. А ты?
— Я в километре от него. Третий овраг на север. Тут тополь поваленный. Мы в норе затихарились.
— Мы? Ты чё, до сих пор с девчонкой?
— Конечно. Куда я ее дену?
— Хорошо, братан. Мы выдвигаемся. Тут повсюду бычье шныряет, так что ты не высовывайся. Будь на фоксе. Слышь, Пахан?
— Слышу отлично, Васян. Поаккуратней там. Отбой.
Я выключил рацию и с довольным видом повернулся к Даше.
— Слыхала? Все ништяк. Пацаны по-любому на моторе. Так что скоро будешь дома.
Однако новость ее не сильно обрадовала. Она смотрела в сторону и выглядела грустной.
— Эй, что такое? Жизнь-то налаживается!
— Да. Наверное.
В норе опять повисло молчание.
— Андрей?
— Да.
— У нас же еще есть время?
— Минут десять точно.
— Тогда расскажи историю.
— Какую историю?
— Ты уже забыл? Добрую.
— Ладно. Дай мне минуту.
— Подожди. Давай ляжем.
— Давай.
Мы легли, и я задумался. В голову лезли анекдоты и уголовщина. Потом в памяти всплыла детская книжка про Тристана и Изольду. Я стал вспоминать подробности. Волос, башня, поиски. Какой-то стремный король, тонны благородства и невозможная любовь. Пытаясь припомнить, чем кончилось дело, я повернулся к Даше. Тут совсем рядом раздался мужской голос:
— Слышь, Сивый? Чё это за деревом?
— Походу нора, — ответил ему другой мужик.
— Надо глянуть. Вдруг там цыга захоронилась?
— Да ну. Спускаться впадлу...
— А по лесу шлынгать тебе не впадлу? Пошли позырим, вдруг чё?
Голоса умолкли. Я понял, что быки спускаются вниз.
— К стене. Быстро!
Даша отползла вглубь. Я подхватил ствол и передернул затвор. Выходить из норы и брать быков на мушку было поздно. Оставалось только ждать.
Когда в проеме появилась тень, я спустил курок и выскочил из укрытия. Ствол сработал. Пуля попала в грудь. Второй бычара стоял метрах в трех от входа. Он немного охерел от происходящего и тупо пялился на подельника. На автомате я выстрелил снова. На этот раз пуля угодила в голову.
— Уходим, Даша! Уходим! В темпе!
Вытащив девчонку наружу, я увидел, что слева от норы в овраг спускаются пять человек с «сайгаками», калашами и пушками. До кровавой бани оставалась минута. Ладонь, сжимающая «макар», покрылась потом. Мысли лихорадочно носились в поисках выхода. Но выхода не было. Тогда я взял Дашу за шкирку, прижал дуло ей к виску и спрятался за ней. Спустившись, быки корявой шеренгой засеменили к нам. Тут девушка вскрикнула. Правее в овраг спускалась еще четверка боевиков. Дула поблескивали на солнце. На удивление, бойцы были одеты во все черное. Ситуация запутывалась на глазах.
Через полминуты отряды сблизились. Боевики явно враждовали: те и другие вскинули стволы. В лесу повисла гнетущая тишина. Внезапно раздался выстрел. Один из «черных» кулем упал на землю. Я едва успел подхватить Дашу, когда тишину разодрали автоматные очереди. На голом адреналине выбравшись из оврага, я побежал к схорону. Нас никто не преследовал. Выстрелы стихли.
Добравшись до места, мы обнаружили «Ниву». Из ближайших кустов неожиданно вылез Жилик.
— Пахан, в натуре!
— Спокуха, братишка.
Я осторожно опустил Дашу на землю. Из ее плеча сочилась кровь.
— Жилик, помоги. Девчонку зацепило.
Мы положили Дашу на заднее сиденье. Я достал нож и вспорол толстовку. Пуля прошла по касательной и вырвала кусок плоти.
— Тащи аптечку.
Жилик убежал к багажнику.
— Даша, посмотри на меня.
Девушка сильно побледнела и норовила уснуть.
— Ты хотел меня убить?
— Нет. Вытащить нас. Они бы не тронули ценную заложницу.
Я легонько ударил ее по щекам. Потом обработал и перевязал рану. Дал девушке выпить несколько глотков водки. Даша немного пришла в себя. Отойдя от «Нивы», я подтянул Жилика. Тут зафурычила рация:
— Прием, прием! Пахан, отзовись!
— Васян! Я на связи. Вы где?
— В овраге. Тут мясо конкретное. Все полегли, двое только копошатся.
— Все понял. Щас буду. Отбой.
Появление «черных» и то, что быки называли Дашу цыганкой, занозой сидело в голове. Потребность разобраться, что за херня здесь творилась, заслоняла страх.