Член продолжает стоять. Я чуть не сбиваю им бутылку со стола, когда поднимаюсь за пепельницей. Однако суходрочка меня не привлекает. Мешают комплексы взрослого человека. Я беру телефон и начинаю шерстить контакты:
Аделаида
Брунгильда
Василиса
Гурьяна
Донара
Евлампия
Жозефина
Зена
Ирина (Вот ведь имечко, а?)
Констанция
Лисса
Мадонна
Нелли
Одетта
Присцилла
Рагнара
Сусанна
Теургина
Урания
Ярмина
Ненадолго задумавшись, выбираю трех кандидаток — Жозефину, Присциллу и Рагнару.
С Жозефиной я познакомился на «Кампус фесте». Мы с ней стояли в очереди за фалафелем и разговорились. Милая студенточка с истфака. Зачесывала мне про французскую революцию и Наполеона. В постели немного зажатая, будто зачет сдает. Типа наблюдает за собой со стороны, старается, чтобы все ее движения и позы нравились воображаемому фотографу из «Пентхауса». Таких всегда интересно раскрепощать.
Присциллу я встретил в магазине виниловых пластинок. Она искала Элвиса Пресли, я — Эллу Фицджеральд. Не то чтобы наши вкусы совпадали или я не смотрел на Присциллу с чувством превосходства (где Элла и где Элвис?), но когда она сказала: «Джаз — для нытиков!», мне стало интересно. В постели она напоминает американку — действует грубовато, с нарочитым энтузиазмом. Ей кажется, что большая грудь автоматически является красивой. Было бы неплохо добавить ее сексу изящества.
С Рагнарой я познакомился в кино. Галантно помог ей снять гигантский пуховик у гардероба. Угостил попкорном и пепси. А потом мы пошли в темный зал, чтобы посмотреть вторую часть «Тора». Правда, под занавес фильма нас больше занимали взаимные губы и обжимания. В постели Рагнара любит говорить непристойности. Иногда она произносит их совершенно естественно, а иногда — мучительно выдумывает прямо во время секса. Представьте: расслабленное и довольное лицо вашей любовницы вдруг напрягается, брови сходятся над переносицей, подбородок затвердевает и вдруг она выдает: «Еби меня, милый, еби! Ах, я такая сука! Твоя сука!» Честное слово, я чуть не заржал однажды. Пришлось поставить ее раком, чтобы хоть лица не видеть. Надо будет затрахать Рагнару до такого состояния, чтобы у нее не осталось сил на литературу.
Вначале я позвонил Жозефине.
— Здравствуй, Жозефина.
— Привет, Марат.
— У нас проблема, малышка.
— Что случилось?!
— У меня окаменел член. Если ничего не делать, он может отпасть. Мне больно.
— Прямо окаменел?
— Гранит. Диктуй адрес, я вызову тебе такси.
— Но я на учебе...
— То есть ты предпочитаешь грызть гранит, хотя могла бы его сосать? Ладно. Позвоню другой. Береги зубы.
— Букирева пятнадцать. ПГНИУ.
— Ок.
Я сбросил вызов и задумался (точнее, сумоист пихнул меня в очередную лужу). А почему бы не пригласить в гости всех троих? Устроить вечеринку и все такое?
— Алло, Присцилла?
— Да.
— Это Элвис.
— Вау! Я думала, ты не позвонишь.
— О твоих оскорбительных подозрениях мы поговорим позже. Приглашаю тебя в гости.
— Глодать кости?
— Именно. Одна часть моего тела страшно закостенела.
— Бедненький... Нельзя бросать Короля в таком положении.
— Ну, Европейский суд по правам человека этого бы точно не одобрил.
— Еду.
— Жду.
Потом я позвонил Рагнаре.
— Здравствуй, валькирия.
— Здравствуй, Олаф.
— Где ты?
— В скучном офисе. Наблюдаю за работой принтера.
— Я могу тебя спасти.
— Как?
— Возьми отгул, внезапно заболей, виртуально умертви бабушку и приезжай ко мне.
— И что мы будем делать?
— Сожжем принтер и займемся любовью на его пепелище.
— Мне нравится. Взять вина?
— Возьми. И бутылку абсента.
— Может, мне сразу уволиться?
— Поговорим об этом при встрече.
— Хорошо. Я скоро буду.
— Пока.
В третий раз сбросив вызов, я решил смотаться в магазин. В этой квартире я жил всего месяц и ни разу еще не «работал» возле дома. Правда, для «работы» мне нужна была пустая касса. Такая отыскалась в ближайшей «Семье». Затарив тележку, я подошел к кассирше и посмотрел ей в глаза своим особенным взглядом. Женщина тут же безвольно улыбнулась.