— Отсканируйте, пожалуйста, и расплатитесь за меня. Я забыл бумажник дома, а забывчивым людям надо помогать. Правильно?
— Правильно.
Услужливо сложив продукты в пакет, продавщица достала свой кошелек и вложила в кассу необходимую сумму. К нам подошел охранник. Ему я тоже заглянул в глаза.
— Тебе нравится... Надя? (Я прочитал имя на бейджике.)
— Нравится.
— А тебе, Надя, нравится Витя?
— Нравится.
— Тогда идите в подсобку и займитесь любовью. Довольно с вас одиночества. Будьте счастливы.
Взявшись за руки, парочка ушла в глубь магазина. А я поспешил домой. У подъезда меня поджидала Рагнара. Я впервые увидел ее в очках (обычно она носит линзы). Очки добавляли ее лицу строгости, которую очень хотелось преодолеть. Мой приятель ожил и прильнул к джинсе. Мы зашли в лифт. Я притянул Рагнару к себе и поцеловал в губы.
— Тебе от меня только секс нужен, да?
— Да.
— Какой ты честный.
— Заткнись.
— Не здесь же...
— Хочу здесь.
— А если мы застрянем?
Я не ответил. Просто нажал «Стоп» и задрал на Рагнаре юбку.
— Обожаю твой круп.
— Поцелуй его.
— Извращенка.
— Не разговаривай с набитым ртом.
— О господи...
— Я такая сучка. Выеби меня! Давай же, ну!
Спустив джинсы, я принялся исполнять ее желание. Хотя смешно было безумно. Трахал и давился смехом. Опять «сучка», опять «выеби».
Вдруг из динамика заговорила лифтерша:
— Почему лифт не едет? Вы застряли?
— Нет. Мы трахаемся, а вы нам мешаете.
— В лифте нельзя трахаться. Немедленно покиньте кабину!
— Не могу. Девушка сейчас кончит.
Как бы в подтверждение моих слов, Рагнара громко застонала и выругалась матом.
— Слышите?
— Слышу. Я вызываю полицию.
— Возбуждает?
Долгая пауза.
— Есть немного.
Тут Рагнара кончила и сразу обиделась:
— Какого черта ты треплешься с лифтершой, когда мы занимаемся сексом!
— Да ладно тебе. Женщина на службе. Скучает...
Я нажал восьмерку, и лифт тронулся. Лифтерша с нами больше не заговаривала. Правда, я слышал ее тяжелое дыхание. А может, это были похмельные глюки или динамик так работал.
Едва мы зашли в квартиру, раздался домофонный звонок.
— Слушаю.
— Это Присцилла, сладкий. Открывай.
— Поднимайся, детка.
— Что за детка?
Это Рагнара проявила любопытство.
— Присцилла. Классная девчонка. Сейчас познакомитесь.
— В смысле? Ты тоже с ней спишь?
— Конечно. Иначе зачем она нужна?
— Так... Что-то я ничего не понимаю...
— Да тут нечего понимать. Обычная вечеринка. Ты, я, Присцилла и Жозефина. Пьянство и свобода. Будем пить абсент, читать стихи, заниматься любовью. Как будто завтра Боргильдова битва, смекаешь?
— Ты серьезно?
— Разумеется. Давно хотел вас познакомить.
— Все. Я ухожу.
— Уходи. Возвращайся в офис. Только когда будешь наблюдать за работой принтера, не думай, пожалуйста, о том, как нам тут заебись.
Рагнара забарабанила пальцами по столу.
— Я в ванну. Мне надо подмыться. Полотенце дай.
— Там есть чистые. Пойдем.
Проводив Рагнару в ванную, я пошел встречать Присциллу. Избыток косметики на ее лице гармонировал с избытком буферов чуть ниже. Американская мечта о глупой сисястой блондинке прямо на моем пороге. Забавно.
— Проходи на кухню, Присцилла. Накатим.
— А чьи это туфли?
— Рагнары.
— Кого?
— Классной девчонки, которая сейчас моется в моей ванне.
— Что?!
— Не парься. Я вас познакомлю. Очаровательное создание.
— Ты с ней спишь?
— Что у вас у всех с головой, а? Одни и те же вопросы. В секте, что ли, выросли?
— Нет. Просто я думала...
— Что я трахаюсь только с тобой?
— Ну да...
— С чего баня-то пала? Откуда такое самомнение, цветочек?
— Действительно, наивно. Как-то само так думается, понимаешь? Машинально.
— Бедняжка... Машинально думается только всякая херня. Гони ее в шею.
Пока мы обо всем этом трепались, я успел разлить вино, «отработанное» в «Семье», по хрустальным бокалам. А Присцилла — даже выжрать один бокал нервным залпом. Тут из ванной вышла Рагнара и приехала Жозефина. Пока Жозефина поднималась на этаж, я схватил Рагнару за руку и усадил рядом с Присциллой.
— Ни единого звука! Хочу сделать Жозефине сюрприз. Я серьезно, слышите? Даже не ржать.
Но девушкам было не до смеха. Они украдкой посматривали одна на другую оценивающим взглядом и хранили неловкое молчание.
Жозефину я встретил у лифта. Она была моей любимицей. Образованные девочки вообще моя слабость еще со времен Гипатии Александрийской.