— Нифига себе, Серега! — почесал себе затылок дядька Роман. — Я и не знал, что ты так на гармошке…
— Рома, Сережа, — в комнату зашла мама, — чего вы тут застряли? Остывает все!
— Лен, ты погляди, что Серега с гармошкой вытворяет! — произнес дядька, спиной загораживая пустые стопки и початую бутыль самогона. — Он ведь вроде на дудке в музыкалке играл?
Я действительно пару лет ходил в музыкальную школу. Играл на трубе. Но закончить её так и не сумел.
— А я никому не афишировал свое новое увлечение! — заявил я. Во дела: неужели я еще и вышивать могу?
— Быстро за стол! — произнесла мама. — Там Сережка и сыграет. Правда, сынок?
— Сыграю, — произнес я. Мне самому было интересно, что из этого получиться.
— Ты иди, Лен, — сказал дядька, не желающий сдавать позиции и светить пустую тару. — Мы с Серегой сейчас.
— У вас одна минута! — предупредила мама, покидая избу.
— Фух! Пронесло! — Дядька убрал стопки обратно в буфет, там же скрылась и ополовиненная бутыль самогона.
Пока дядька зачищал «место преступления», я положил гармонь на кровать и снял с гвоздика старую семиструнную гитару — дед играл на разных инструментах. Прежде я никогда не сталкивался с семистрункой. Шестиструнную тискал в институте, но и то на уровне ребяческого баловства — три аккорда. А здесь… Пальцы сами собой зажимали струны, стоило мне попытаться наиграть мелодию. Бой, перебор, да что угодно, хоть «Джипси Кинг», «Скорпы» или «Металлика».
— Во тебя приторкнуло! — покачал головой дядька, наблюдая за моим музицированием. — Классно играешь!
— Ага, — отстраненно ответил я, все еще находясь под впечатлением собственных возможностей.
— Пошли, а то нас действительно заждались!
Я кивнул, повесил гитару обратно на гвоздик, подхватил с кровати гармошку и вышел из дома вслед за дядькой.
— Вас только за смертью посылать! — проворчал дед, но было видно, что он чем-то доволен. — Сережка, это ты сейчас в хате играл?
— Я, дед. — Отпираться не было смысла.
— А, пострел, недаром я с тобой занимался! — Дед расплылся в счастливой улыбке. — Это ничего, что ты сразу тяги к инструменту не почувствовал… Позже наверстал. Моя кровь! — с гордостью произнес он. — Сыграй, внучек, потешь старика.
— Хорошо, — я просунул руки в ремни и вновь развернул меха. — Отчего так в России березы шумят, — запел я песню, которую уже играл в доме. Следом пошел «Батяня комбат», «Ветерок-ветер». Что еще можно было сыграть старику-ветерану, пошедшему всю войну? Конечно «Любэ»!
Родственники слушали меня, открыв рот. Скажу без ложной скромности, что и пел я отменно, так же, как играл. Старик поминутно смахивал наворачивающиеся на глаза слезы. А когда я закончил петь очередную песню, встал со стула и порывисто меня расцеловал.
— Чьи это песни? — спросил он меня. — Я таких не слышал!
Чьи? Я задумался. Этих песен еще не существовало в природе. Опять присвоить? Да легко! А Матвиенко и иже с ними напишет еще, чай, не переломится!
— Считай, что мои, дед! — произнес я. На этот раз моя совестливая половинка заткнулась и не выступала.
— Спасибо, тебе, внук! — не выпуская меня из объятий, произнес дед. — Именно таких песен не хватает нынешнему времени. Спасибо! — Дед вновь меня расцеловал. — А давай, что-нибудь старенькое сыграй! — попросил он. — У меня руки уже не те, не могу долго меха тянуть.
— Хорошо, — послушно произнес я.
Мои пальцы привычно легли на клавиши, и гармошка запела.
Проектор, видюшник и кассеты я притащил в кинотеатр ранним субботним утром.
— Ух, ты, какая коробочка маленькая! — взглянув на проектор, изумленно произнес Серафимыч. — Умеют же буржуи…
Мы быстро подключили оборудование. Испытания прошли успешно — картинку удалось развернуть почти на весь экран… Если быть точным, сносная картинка получалась где-то на три четверти полотна. Серафимыча это обстоятельство несказанно обрадовало.
— Мы некоторые ленты точно также крутили. В немного усеченном варианте, — сообщил он. — Я, признаюсь, думал, что будет намного хуже.
Со звуком пришлось немного повозиться. Штатный усилитель не имел унифицированных разъемов под заграничный аппарат. Но, в конце концов, и эту проблему удалось решить.
— Что крутить сегодня будем? — спросил Серафимыч, когда все технические проблемы были улажены. — Афишу художник уже нарисовал: «Сеанс-сюрприз». Как ты и просил.
— «Назад в будущее», — не задумываясь, ответил я. Этот фильм удивительным образом перекликался с моей историей. Будет символичным начать показ именно с этой ленты. — Отличный фильм, к тому же скоро выйдет и вторая часть! Посадим зрителя на крючок, — пояснил я. — Посмотревший первую часть обязательно пойдет на вторую!
— Хорошо! — согласился Серафимыч. — Протестируем, как пойдет? До вечера еще далеко, — предложил он.
— Давай заценим, — произнес дядька. — Только я за пивом в буфет сгоняю.
— Да, вот еще… — задумчиво произнес я. — Буфетик твой тоже развивать надо. Слышал о воздушной кукурузе?
— Слышал, — ответил Серафимыч. — Говорят, в Америке только с этой кукурузой кино смотрят.
— Вот и тебе бы тоже. Деньги они, знаешь, лишними не бывают. Аппарат достать смогу…
— Серьезно?
— Серьезно, а еще аппарат для сахарной ваты…
— Блин, Сережка, я тебе по гроб обязан! — воскликнул Серафимыч. — Цены тебе нет!
— Есть у меня еще пара-тройка предложений по реконструкции… Но это попозже, когда прибыль пойдет.
— Уверен, что пойдет? — с надеждой произнес Серафимыч.
— Вечером увидишь, — пообещал я.
Но даже я не предполагал, что случиться вечером. Толпа, растревоженная слухами и домыслами, устроила настоящую бойню возле билетной кассы как в добрые старые времена. Естественно, что билетов на всех не хватило — они разлетелись в мгновение ока. Пока счастливчики занимали места согласно купленным билетам, «обиженные и обездоленные» устроили на улице настоящую демонстрацию.
— Мужики, мужики, видели, что на улице твориться? — В директорский кабинет забежал возбужденный дядька. — Если что-нибудь сейчас не сделаем — раскатают кинотеатр по бревнышку.
— Семен Палыч, — сказал я, оценив ситуацию из окна, — иди к толпе. Нужно сказать, что мы повторим сеанс…
— Ага, сейчас! — Серафимыч оторвал задницу от кресла и выскочил на улицу.
— Товарищи!!! Дорогие мои! — закричал он, привлекая к себе внимание. — Не волнуйтесь! Все посмотрите! Специально для вас мы повторим показ!
— Сегодня? — крикнул кто-то из толпы.
— А до завтра никак? — произнес директор.
— Хотим фильму! — начала скандировать толпа, словами из недавно просмотренного «Человека с бульвара Капуцинов».
— Товарищи! Товарищи! Спокойно! Я сейчас распоряжусь, и в кассе начнут реализовывать билеты на сегодняшний внеплановый сеанс! Занимайте очередь!
Толпа дрогнула, у билетной кассы началась сумасшедшая давка. В этот день нам пришлось дать не один, а два дополнительных сеанса. Последний закончился далеко за полночь. В видеосалонах в этот день посетителей практически не было. Это был несомненный успех!
В воскресенье вечером из колхоза вернулись мои друзья и одноклассники. Через час после приезда Васька был у меня.
— Здорово, Васек! — поздоровался я с ним. — В комнату проходи. Как там колхозники поживают?
— А, не подкалывай! — отмахнулся он. — Если отмазался — другим соль на раны не сыпь! Можно подумать, я сам туда поехал?
— Ладно тебе! — Я шутливо ткнул кулаком Ваську в плечо. — Как там наш бизнес? — намекнул я Ваське на первую партию товара, деньги за которую я так и не получил.
— Я по этому поводу и заявился. — Васька залез в карман и достал ворох мятых разноцветных бумажек. — Ты уж извини, не успел перед отъездом… Но только приехал — сразу к Коляну. Так, — сказал он, шурша купюрами, — это барыге твоему. Как договаривались: госцена плюс тридцать процентов. Можешь пересчитать, — предложил компаньон.