— Тогда… Ваша пятерка стоит у парадного? Такая ухоженная, цвета бордо?
— Моя. — Кивнул Яковлев.
— Могу достать к ней классную зимнюю резину «Мишлен».
— Серьезно? — не поверил Яковлев. — А шипованную сможешь?
— Легко! Да еще и магнитолу японскую — «Кенвуд»! Андрей Васильевич, ну придумайте же что-нибудь! — взмолился я. — Я могу достать вам что угодно!
— Да от меня же не все зависит! — развел руками Яковлев. — Есть же еще и Главлит!
— А у вас есть выход на цензора, Андрей Васильевич? Я готов и с ним пообщаться… Что он, не человек, что ли?
— Ты просто Змей-Искуситель! По рукам! — сдался, наконец, Яковлев. — Значит, сделаем так: есть у меня пара рукописей, которые для таких вот случаев пару лет «место грели»… Я вижу — ты парень хваткий… Как это делается, тебе не надо объяснять?
Я согласно кивнул.
— Эти рукописи я могу выкинуть из плана и заменить их твоими… Но Главлит мне не объехать… Я сведу тебя с цензором, если договоришься, то мы в гамбите с ним можем вставить тебя в план этого года на место выбывших.
— Андрей Васильевич, вы не пожалеете…
— Если все получиться, тогда набор и две корректуры займут примерно месяца три. Ведь это горячий набор — в металле отливается.
— Здорово! Да, Андрей Васильевич, когда понадобятся качественные переводы заграничной фантастики, можете смело обращаться ко мне.
— А почему ты думаешь, что они понадобятся? — не понял Яковлев.
— Сами все поймете… Через год-другой. Значит, три месяца?
— Ну, если все сложится…
— Сложится!
— Сегодня же позвоню в Главлит. Завтра забеги ко мне где-то после полудня.
— До скорой встречи, Андрей Васильевич. С вами приятно работать!
После того, как я покинул кабинет главного редактора, Яковлев еще долго раздумывал, каким образом он поддался на уговоры этого странного, слегка сумасшедшего юнца. В конце концов, он махнул на все рукой — дел на сегодняшний день у него было запланировано много.
Глава 8
Май 1990 г.
Терпкий запах распустившейся черемухи наполнял родной поселок. Я вдыхал этот тягучий аромат весны полной грудью и не мог надышаться всласть. Черт, как же хороша жизнь! Я поднес руку с кольцом к лицу и подышал на изумруд. Холодный камешек вмиг запотел. Я любовно протер минерал полой рубашки, полюбовался игрой света на гранях изумруда и привычно выдернул из воздуха зажженную сигарету. С наслаждением выпустив струю сизого табачного дыма, я неспешно пошел вдоль деревянных домов частного сектора поселка. Местами деревья, росшие по обеим сторонам узенькой улицы, переплетались ветками, закрывая чистое, без единого облачка, бирюзовое небо. Легкий ветерок шевелил по-весеннему яркую изумрудную листву, еще не успевшую потемнеть. Сквозь молодые клейкие листочки просвечивало радужное весеннее солнце. С пышных цветущих кисточек ветерок срывал маленькие белые лепестки и кружил их в воздухе. Я поневоле залюбовался открывшейся мне картиной — это было действительно красиво. Начать, что ли, писать картины? Может, и таким талантом меня наградил перстенек? Неожиданно пасторальную деревенскую тишину нарушил рев мотоциклетного движка. На улочку, по которой я неспешно прогуливался, из ближайшего проулка вылетел мотоциклист. Запищали тормоза, мотоцикл — дорогой японский агрегат «Ямаха», пошел юзом и остановился от меня буквально в нескольких сантиметрах.
— Ты чего, урод, охренел совсем⁈ Шумахер сраный! — перепугано заорал я на безбашенного гонщика. Хорошее настроение стремительно куда-то улетучилось.
Мотоциклист сдернул с головы шлем с черным тонированным стеклом, и я с удивлением узнал своего дружбана и однокашника Ваську Шиханова.
— Серега! Братан! — заорал Васек, глуша движку и приваливая чудо японской техники к ветхой ограде. — Ништяк, что вернулся! — Корефуля полез обниматься, в процессе ощутимо хлопая меня руками по спине.
— Ладно, хорош! Я тоже рад тебя видеть! — Сменил я гнев на милость. — Тебе чего, совсем башню снесло от такого драндулета? Мог ведь и задавить! — попенял я старому другану. — Кстати, где взял?
— А! — Васька расплылся в довольной улыбке. — Где взял, там уже нету! Помнишь Вадьку Симонова? Ну, он лет на семь нас старше учился…
— Смутно, — признался я.
— Он мореходку закончил. Сейчас во Владике… В загранку ходит. Из Японии эту «Ямаху» притащил…
— Понятно, — хмыкнул я, зная тягу дружбана к мотоциклам, — уломал, значит, Симонова?
— Уломал? — возмутился Васек. — Да я ему такие деньжищи за моцик отвалил! Все лавандосы, что мы с тобой на фарце подняли. Эх, было времечко! — вздохнул он.
— Значит, ты сейчас на мели? — правильно расшифровал я вздох Васьки.
— Полный ноль! — подтвердил Шиханов. — Слушай, Серж, а ты домой надолго? — В его голосе сквозили нотки надежды. — Мож, успеем замутить чего?
— Не, Васек, я на пару недель, не больше. У меня в столице дела…
— Понимаю, — вновь вздохнул Васек. — Ты ж теперь известный писатель! Твоими книжками вон, даже наш книжный забит… Слушай, а писатели нормально поднимают?
— Не жалуюсь. — Я улыбнулся в ответ. — Хватает. У тебя-то как дела?
— Ну, то, что я на мели — ты уже знаешь… А так, как обычно: школа.
— Поступать куда думаешь?
— Да не буду я никуда поступать! — отмахнулся Васек. — Пойду к отцу на завод…
— А вот это ты брось! — неожиданно произнес я. — Ты ж не дурак, Васек. На кой тебе в деревне киснуть?
— Да неохота мне больше учиться, — признался Васька. Звезд с неба он и, правда не хватал, но аттестат у него должен быть не лучше, но и не хуже, чем у среднестатистического школьника.
— Васек, можешь мне поверить, но у тебя талант…
— Это какой же? — Васька блеснул ровными крепкими зубами.
— Ты прирожденный коммерсант! А за торговлей будущее. Есть у меня на тебя планы, — признался я Ваське. — Но не сейчас. Через пару-тройку лет, когда сам укреплюсь…
— Серьезно? Подтянешь к себе? — После нашего прошлогоднего бизнеса и моей писательской карьеры, Васек считал меня непререкаемым авторитетом.
— Обязательно подтяну, — обнадежил я его. — Только взамен ты в институт поступишь… В торговый, на экономический факультет.
— Так это ж, — опешил Васька от того, как быстро я все решал за него, — тогда мне к экзаменам готовиться нужно. Я ведь в школе так, в потолок плюю… Думал на завод…
— В институт я тебя и без экзаменов пропихну, — пообещал я. — Есть и средства, есть и люди нужные…
— Серж, а зачем это тебе?
— Понимаешь, у меня большие планы на будущее. А значит, мне понадобятся специалисты, настоящие профессионалы. А высшее образование дает хорошую базу, чтобы мозги работали…
— Мля, Серега, так я мамку обрадую! Она спит и мечтает, что я настоящим интеллигентом стану… С высшим образованием…
— Станешь, Васек, станешь! — не сомневаясь в сказанном, произнес я. — И тогда мы с тобой «капусты» нарубим по-настоящему.
— Слушай, Серега, может, провернем еще сделку? Скучно без бабла…
— Васек, извини, не могу! Времени нет! Хотя, могу наколку дать, как к зиме подняться хорошо… Дело стопудовое. Выхлоп будет феноменальный…
— Ну, Сержик, не томи!
— У тебя бабла совсем нет?
— Гол как сокол! — Хлопнул себя по ляжкам Васька.
— Ладно, инвестирую я в тебя энную сумму. Самому мне недосуг…
— Денег, что ли, дашь? — не поверил Васек.
— Дам, — кивнул я, вытаскивая из барсетки несколько пачек хрустящих купюр.
— Ох, ты ж! — присвистнул Васек. — Ты такой лавандос с собой носишь? Не боисся?
— Это для дела. Ты первый, кому я деньги засветил.
— Да, ты конспиратор еще тот. Так что я делать должен? Ну, с этими бабосами.
— Все легко и просто. Для начала нужно найти большой склад.
— Э-э-э… — Задумался Васька. — Не проблема, найду.
— Охрану найми, лучше ментов. В свободное от работы время, я думаю, они подкалымить не откажутся.
— Ну… а дальше что?
— А дальше начинаешь скупать сигареты.
— Сигареты? — удивился Васек. — Зачем, Серж?
— А затем, что скоро с курехой напряг будет. И сигаретки поползут в цене. К зиме такой навар снимешь…