Н-да, неувязочка вышла: в этой реальности я не бедствовал. Поднялся при Союзе, еще в шестнадцать лет. При перестройке тоже деньгу неслабую зашибал… Это в той, родной вселенной, я вместе со всеми дерьмо из общего тазика хлебал огромной ложкой! Ну откуда простому менту об этом знать? В этом мире об этом не знает никто!
— Послушай, Сень, были времена, когда мне тоже несладко приходилось! Но я не терял надежды, вот и ты не теряй! Одно тебе могу лишь сказать — скоро будет еще хуже!
— Хуже чем в девяносто втором? — полюбопытствовал толстяк.
— Примерно…
— А когда начнется? Что делать надо? — посыпались вопросы.
— К середине августа, — поделился я информацией, — придет большой трындец. Если есть возможность разжиться валютой — действуй. Рубль скоро станет не дороже конфетных фантиков. Так-то.
— Нет, Сергей Вадимович, вы серьезно? — влез в разговор молчавший до этого Шурик.
— А ты думаешь, что это сюжет очередного романа?
— Ну, вы же писатель, как-никак…
— Ага, еще и фантаст… Эх, Шурик, действительность иногда бывает пострашнее любых ужастиков! — вздохнул я. — Рубль рухнет — зуб даю! Мои знакомые аналитики предсказывают стопроцентную вероятность, — свистел я без зазрения совести. — А им я привык доверять.
— Ну, если оно так и будет, как вы говорите, то спасибо! — Семен протянул мне руку, и я её пожал. — Постараюсь не упустить шанс!
— Сергей Вадимович, если не секрет, куда направляетесь? — полюбопытствовал сержантик. — Как вас из столицы в нашу сибирскую глушь занесло?
— А почему ты решил, что я из столицы еду?
— Номера у вас московские, — ответил сержант, — вот и подумал…
— Вычислил, — рассмеялся я, — из Москвы еду.
— Он у нас Шерлок Холмс местного разлива, — поддакнул толстяк. — Действительно, и чего в такую даль понесло?
— Да вот решил по нашим российским просторам прокатиться, впечатлений набраться — роман новый задумал, — выдал я первое, что пришло в голову. — А то все по заграницам…
— И как далеко забраться хотите? — спросил Шурик.
— Ну, дальше Владика на колесах не уеду…
— Почему же? — удивился Федор. — Если на пароме — и до Сахалина докатиться можно!
— Нет, на Сахалин я не собираюсь!
— Тогда — удачи вам в дороге! — произнес Шурик. — А на обратном пути, заскакивайте к нам, — предложил он. — Поселок — Нахаловка. Мы вам и охоту, и рыбалку, да хоть грибы-ягоды — все организуем.
— Точно-точно, Сергей Вадимович, заезжайте — все в лучшем виде будет! — поддержал напарника толстяк. — Хотите, телефон оставлю?
— А что, давай! — вдруг согласился я. — Чем черт не шутит — вдруг…
— Поселок у нас тихий, — продолжил нахваливать Нахаловку Шурик, — люди душевные…
— Тихий, говоришь? — задумался я.
— Правда-правда! — закивал толстяк.
— А дом у вас на длительное время арендовать можно? Люблю работать в тишине.
— Найдем! — заверил меня Семен.
Он нацарапал на бланке протокола номер телефона и протянул его мне.
— Если потеряете, зайдите в отделение. Спросите старшего лейтенанта Колобкова.
— Хорошо, договорились, — произнес я, — убирая листок с номером телефона в карман. — До встречи!
— Приезжайте, Сергей Вадимович, будем рады! — пожав на прощание руку, «раскланялся» толстяк.
— Давай, Шурик, удачи! — я протянул руку сержанту.
— А книжку подпишете на обратном пути? — с надеждой спросил Шурик, прощаясь. — Я куплю! В нашем магазине ваши книги тоже есть.
— Обязательно подпишу, если заеду, — заверил я сержанта.
— Вот еще что, Сергей Вадимович, — произнес Семен с серьезным выражением лица, — вы поосторожнее в дороге.
— А в чем дело?
— Да у нас в районе отморозки какие-то завелись — перегонщиков трясут! — сообщил он.
— В смысле? — спросил я.
— Пацаны праворульки с Владика на запад гонят, а их здесь встречают. Машины отбирают. Номера перебивают, — пояснил Семен.
— За полгода три эпизода, — подключился Федор. — Все со смертельным… Весной подснежниками всплыли… Свидетелей нет. Так что вы поаккуратнее! Машина у вас хоть с виду и неказистая, но при ближайшем рассмотрении видно, что дорогой агрегат, на заказ сделанный!
— Спасибо за предупреждение! — кивнул я, забирая в машину.
— Удачи! — вслед отъезжающему автомобилю крикнули ГАИшники.
— А ведь нормальным пацаном оказался, — произнес Шурик, когда мой автомобиль скрылся из глаз, — хоть и из этих…
— Ладно, Шурка, хорош лясы точить: нам еще работать и работать!
[1] ГКО — Государственные казначейские обязательства.
Глава 12
Лето 1998
Теплый, аж до горячего, ветер опять бьет упругой струей в лицо. Погодка раскачалась, кое-где даже асфальт размягчился и слегка «потек». Прямо так и чувствуется, как отпечатываются в нем рубчатые протекторы новых покрышек, придавливаемых к земле тяжелой базой немецкого внедорожника. Можно, конечно, закрыть форточку и включить кондишку, но мне больше нравиться, когда горячий ветер в лицо. Не люблю я очищенный и охлажденный воздух, прошедший кучу новомодных навороченных фильтров. Какой-то он неживой, выхолощенный, как в стерилизованной операционной, лишенный малейших оттенков запаха пролетающих за окном лесов, полей и рек. После пьянящего аромата врывающегося в салон одуряющего запаха цветущего луга, дохнуло живительной прохладой и тиной с заболоченного озера, мимо которого я пролетел на полном ходу. Дорога резко вильнула в сторону, уводя автомобиль по пологой дуге в светлый сосновый бор. Я с наслаждением вдохнул полной грудью смолистый аромат хвои с тонким грибным оттенком. Ну, скажите, какая, даже самая навороченная химия, может сравниться с натуральными запахами настоящего сибирского леса? То-то!
Дорога резко вильнула в очередной раз, я крутанул рулевое колесо. Машина устойчиво вписалась в крутой поворот.
— Мля! — выругался я, резко утапливая педаль тормоза в пол: впереди, в сотне метров от поворота, узкая однополосная дорога была перегорожена двумя внедорожниками: потрепанным «Митсубиси Паджеро» и 70-ым «Крузаком-Охотником».
Затрещала антиблокировочная система, но справиться с высокой скоростью «Волги» не смогла — тяжелый автомобиль вильнул и, визжа покрышками, пошел юзом, оставляя позади черный тормозной след. Газик развернуло правым боком к перегораживающим дорогу внедорожникам. Олдмобиль дернулся, на мгновение «зависнув» на двух колесах, а затем резко остановился. Ремень безопасности болезненно впился в грудь.
— Э, уроды! Чё за херня⁈ — едва отстегнув ремень безопасности, заорал я в открытую форточку, обращаясь к сгрудившимся возле машин людям. — Если авария — знак за поворот надо выноси…
Договорить мне не дали: один из мужиков вытянул руку в мою сторону. Что-то негромко хлопнуло: в лобовом стекле появилась аккуратная дырочка, от которой в разные стороны побежали «веселые» трещинки, а мне в плечо словно кувалдой саданули.
— Мать твою! — зашипел я от боли, хватаясь за простреленную руку и одновременно пригибаясь пониже.
Стрелок, зацепив меня с первой попытки, не успокоился: раздалось еще несколько хлопков, покрывших триплекс лобовухи сетью трещин. Но к тому моменту я уже распахнул водительскую дверь и вывалился на асфальт, закрывшись от бандитов кузовом автомобиля — благо опыта у меня было «хоть отбавляй».
— Чё творите, дятлы⁈ — заорал я, привалившись к колесу и зажимая кровоточащую рану. — Чё я вам сделал-то⁈ А⁈ — Я выглянул на мгновение из-за машины, стараясь оценить обстановку. Бандитов на первый взгляд — пятеро. Вооружены. Кроме стрелка с пистолетом заметил у троих обрезы, а у одного укороченный «Калаш».
— Ты гля, какой шустрый? — В наступившей тишине до меня донесся удивленный голос стрелка. — Филин, ну-ка ты влупи! У тебя аппарат посерьезней!
— Влегкую! — ухмыльнулся детина с укоротом.
Тишину соснового бора раскололо рваной автоматной очередью. По жестяному кузову олдмобиля застучали свинцовые дятлы.