— Как знаешь, — не стал меня отговаривать Прохор, — тебе виднее. Хотя с твоими мозгами прозябать в этой дыре… — покачал он головой. — Не знаю…
— Устал я, Прохор, — поделился я наболевшим. — Просто сил никаких не осталось!
— Оно и понятно, — согласился Воронин. — Постоянно жить и работать в таком темпе… Я вон, и то вымотался…
— Так, может, и ты со мной? Здесь? Дух переведешь.
— Нет, как я Кузьмича оставлю? Он хоть и крепкий старик, но годы-то уже не те! Потусуюсь тут с тобой еще недельку-другую — и обратно.
— Как знаешь. — Не стал я уговаривать приятеля, хотя мог бы — у него свои обязательства и ответственность. Он уже не тот гопник, которого я встретил в начале девяностых по приезду в столицу. Давно не тот. На него можно положиться в трудной ситуации. Как говорит мой старик — с таким и в разведку можно.
Наконец, проскочив сквозь большие двери центрального входа с давно немытыми стеклами, на крыльцо выскочила Катя. Я вновь невольно залюбовался миниатюрной ладной фигуркой молодой медсестры, её густыми черными волосами, которые лениво трепал легкий ветерок. Поправив невесомое льняное платьице веселой расцветки, она легко сбежала по выщербленным ступеням и остановилась рядом с «геликом».
— Какая у вас серьезная машина, — прощебетала она, окинув взглядом брутальное чудо европейского автопрома.
— Да мы и сами парни серьезные, — солидно произнес Прохор, поворачивая ключ зажигания.
Вжикнул стартер, мощный движок слегка дернулся, а затем ровно заурчал, набирая обороты.
— Прошу, — я открыл пассажирскую дверь внедорожника и протянул Кате руку.
Она слегка оперлась на неё и, наступив на рифленую стальную подножку, вспорхнула в салон. Я захлопнул дверь, обошел «гелик» и уселся на пассажирское сиденье рядом с Катей.
— Ну что, куда рулить? — спросил Прохор, выкатываясь с широкого больничного двора.
— Давайте направо, а потом я покажу, куда сворачивать произнесла Катя.
Внедорожник пропустил старенькую «копейку» и выехал на центральную дорогу поселка, и неторопливо покатил в указанном направлении. Прохор не разгонял мощный аппарат — вдоль всей дороги висели знаки, ограничивающие скорость сорока километрами в час. «Гелик» неспешно проехал вдоль небольшой площади с памятником павшим в годы войны Нахаловцам, мимо дома культуры, выстроенным еще при Сталине. Я невольно поразился: Нахаловский центр поселка до боли походил на мой родной в Новокачалинске. Словно близнецы братья, и строились, видимо, по одним и тем же планам. Мне уже здесь начиналось нравиться, а если еще и с домом повезет, как повезло с его хозяйкой… Все, не стану загадывать — так и сглазить недолго!
На первом после площади перекрестке стоял милицейский патруль. Завидев нашу машину, толстый коротконогий ГАИшник повелительно взмахнул жезлом, направляя «гелик» к обочине.
— Здорово, еще раз, мужики! — крикнул я старым знакомцам: Семену и Шурке. — Все в трудах?
— А куда деваться? — развел руками Колобков. — Кушать хочется всегда! Привет, Катерина! — Заметив в машине медсестру, поздоровался лейтенант. — С тебя «поляна» за жильца!
— Сочтемся, Сень! — озорно ответила однокласснику Катя. — Мы пока только посмотреть едем…
— Сергей Вадимыч, не сомневайся — у Катюхи справная хата! Зуб даю — понравиться! Будешь как у Христа за пазухой! — он хитро подмигнул, я не понял: то ли мне, то ли Кате.
— Ну, Сенька, ты у меня получишь и «поляну», и выпить-закусить! — рассердилась девушка. — Сергей, вы не обращайте на него внимания — он у нас всю жизнь такой… С прибабахом!
— Э-э-э, Катюха, еще прибежишь и спасибо мне скажешь! — Отмахнулся от девушки толстячок. — Сергей Вадимыч, ты мне вот что скажи: чего с твоим чудным драндулетом делать?
— В смысле? — не понял я.
— Ну, его сначала к нам на штрафстоянку приперли, к делу приобщили, — пояснил Колобков. — А затем сверху указюка новая пришла… В общем: не фигурируете вы в этом деле никаким боком. Можете машинку забирать. Только она немножко не в кондиции…
— Совсем не в кондиции? — уточнил я.
— Кузов в решето, салон тоже покоцали знатно. Насчет движки — не скажу, но могу нашего механика попросить, чтобы посмотрел.
— Семен, будь другом, пусть посмотрит, — попросил я Колобкова. — А есть у вас нормальная мастерня?
— Автосервис? — переспросил Колобков.
— Да.
— Такого сервиса, как в столице, конечно, нет. Но есть у меня на примете пацаны нормальные. Шурпят в двигунах, по кузовщине могут… Если восстановлению подлежит — вылечат, не сомневайся!
— Если подлежит мой «газик» восстановлению — пусть в средствах не экономят! — сообщил я. — Нравился он мне очень… Могу аванс дать.
— Хорошо, я поговорю, — кивнул Колобков. — Как ясно станет — сообщу.
— Отлично! — обрадовался я.
— Ладно, не будем вас задерживать! — козырнул Колобков. — Счастливого пути!
— И вам не хворать! — ответил я. — Поехали, Прохор.
«Гелик» отвалил от постовых и выехал с обочины на асфальтированную дорогу.
— Катя, а рестораны в вашем поселке есть? — спросил я свою попутчицу. — Я хотел вас пригласить… Если вы не против?
— Я не против, — улыбнулась Катя, — и рестораны есть… Целых два: китайский и обычный — «Весна»… Вот, кстати, мы мимо него, сейчас, и проезжаем.
Я проводил взглядом местный «ресторан», внешним видом напоминающий среднестатистическую столичную кафешку. Да, не фонтан! Но на безрыбье…
— Сергей Вадимович, а зачем в ресторане зря деньги тратить? — продолжила Катя. — На дворе лето! Давайте, вы, как выздоровеете, у меня в саду соберемся? В беседке? Я сама наготовлю, не хуже, чем в ресторане!
— Катенька, да я обеими руками «за»! — Ухватился я за эту идею. — На свежем воздухе, в саду! А готовите вы, я уверен, намного лучше, чем в этой вашей «Весне». Договорились! С меня продукты, помощь в их приготовлении, а с вас все остальное! По рукам? — я протянул раскрытую ладонь девушке.
— По рукам! — весело произнесла Катя, задорно хлопая своей миниатюрной ладошкой по моей руке.
— Эх, скорее бы! Люблю повеселиться, особенно пожрать… Ой, простите, Катя известные писатели не должны так выражаться! Нужно так: люблю повеселиться, а особенно вкусно и сытно перекусить! Хотя, так тоже не очень… — притворно расстроился я. — Вот что значит долго не работать! Совсем нюх потерял!
— Не расстраивайся, Серж! — с водительского места произнес Прохор. — Еще в народе говорят: опыт не пропьешь! Бутылочка «Хеннесси» подхлестнет воображение!
— Кать, — смеясь, произнес я, — вы на нас с Прохором внимания не обращайте. Мы друг друга давно знаем. И не упустим шанса подковырнуть старого приятеля… Но мы не алкаши!
— Просто любим повеселиться! — хохотнул со своего места Прохор. — Нам редко выпадает такое счастье — работа, черт бы её побрал! Ни минуты свободной нет…
— Ой, Прохор, — неожиданно засуетилась девушка, — а не могли бы на секунду остановиться?
— Что такое? — обеспокоенно спросил я. — Если мы вас случайно обидели…
— Нет-нет, все нормально! — поспешно произнесла Катя. — Видите, по тротуару мальчишка идет? Это мой сын, Костик. Хотя, — она бросила взгляд на часы, — он должен еще в школе быть. Он второклассник — в пришкольный лагерь ходит.
Прохор врубил поворотник и съехал на обочину. Катя открыла дверь и выскочила на дорогу.
— Костик! — закричала она. — Костик, иди сюда!
Мальчишка остановился и огляделся:
— Мам? А я тебя не заметил!
— У, растрепанный какой, — Катя провела рукой по голове сына, пытаясь пригладить непослушные вихры. — Ты почему здесь?
— А нас распустили! — радостно сообщил он матери. — В столовке трубу прорвало — кормить сегодня не будут!
— А завтра как? Приходить?
— Не знаю, — пожал плечами мальчишка.
— Понятно, опять прослушал, горе ты мое! — вздохнула Катя. — Придется Екатерине Ивановне звонить…
— Мам, а ты на этой машине приехала? — неожиданно спросил пацан, указывая на «гелик». — Какой крутой джип! У нас в поселке таких нет!
— Ну, так залазь, — произнес я из открытого окна, — прокатимся!