«Ой, ласточки у вас поселились! Значит, человек вы хороший, и они это поняли!» С улыбкой оглядела помещение и произведения моего столярного мастерства:
«Неуютно у вас!» – отметила реальность, и посоветовала, – «Занавесочки на окно нужно повесить, и марлю на дверь, чтобы комары вечером не закусали».
Я конечно, заулыбался, показал рукой, чтобы садилась на кровать – а больше и некуда, и разговор поддержал:
«Да, на окно и дверь повесить что-то нужно. А стены не мешает обоями оклеить, грязь под ними скрыть.»
«Правильно», – согласилась женщина, уже устроившись на кровать и поглаживая примостившегося рядом Чапу, – «как другие, в грязи вы жить точно не будете! Это нашим (наверное, имела ввиду рабочих) ничего не нужно, есть кровать и ладно. В домик зайти невозможно, грязь сплошная, да запах не приведи господи!» Она еще раз внимательно осмотрела жилище, и как дело решенное, констатировала: «Занавесочки я принесу, а обои придется заказать, что б привезли». Повернулась ко мне: «Только что б к вам никого не подселили! А если и найдут кого – вас слушался и чистоту поддерживал!»
Я не мог не рассмеяться, услышав столь откровенную заботу о моей персоне:
«Варя, я же геологом работал, постоянно по отрядам мотался! И конечно», – здесь я имел возможность сообщить женщине о моем статусе женатого человека, – «жена все эти шторки, занавесочки и клееночки в рюкзак мне запихнула. Так что все есть, кроме обоев. А за участие – тебе большое спасибо!»
«Не за что благодарить-то,» – Варя грустно вздохнула, – «хотела вам приятное сделать, а не получилось.» И приняв вид, что внимательно рассматривает стены, высказалась обо мне и моей половине: «Хорошая у вас жена, обо всем подумала. И красивая наверное,» – улыбнулась и посмотрела на меня, – «у такого мужчины другой и быть не может!»
«Жена как жена», – начал я менять тему, – «но и она предусмотреть все не могла. Кое о чем тебя попросить придется».
«О чем это?» – на лице женщины мелькнула надежда.
«Нет у меня тазика и тряпки, пол протирать», – нашел для Вари возможность что-то для меня сделать, и перешел к главному, – «и расскажи, что за люди здесь собрались, с кем дружить можно, а от кого лучше подальше держаться.»
«Ведро старенькое и тряпку я вам завтра подберу. Если хотите, и пол в домике помою!» – бодро начала с улыбкой, а дальше с удовольствием рассказала все о работягах, давая каждому характеристику с чисто женской точки зрения.
Теперь я знал, с кем из артельских можно подружиться, с кем не стоит, а от кого лучше держаться подальше. Последних оказалось еще трое – это без того, о котором я узнал в первое посещение вагончика-столовой. Очень полезная информация, когда в коллектив только вписываешься. А дальше в нужный момент задал для меня главный вопрос:
«Варя, а что здесь недавно случилось, почему человек в карьер упал и разбился?»
Женщина сделала большие глаза, уставилась на меня с испугом, и перешла почти на шепот:
«Не спрашивай ни у кого о том парне! Не знаешь ничего – и живи спокойно!»
С ее желанием я не согласился. Подошел к кровати, сел рядом:
«Варя, я же знаю, что дело не чистое. Парень-то хороший был, или за дело в карьер упал?»
«Ничего не знаю!» – Варя замотала головой все с тем же испугом на лице, – «Он не простым рабочим был, он вокруг начальства крутился! Что для него повариха какая-то!»
«Повариха в любом лагере главное лицо и есть», – попытался комплиментом успокоить мою теперь больше чем знакомую – почти подругу, – «И не волнуйся так, все что скажешь – между нами останется.»
Варя притихла, начала успокаиваться, проявления страха быстро исчезали с лица. Глядя на меня, покрутила головой, еще раз продемонстрировав озабоченность, а может и опасность нашей беседы, перевела взгляд вниз на колени – на кисти рук с нервно сжатыми пальцами, и начала на мой главный вопрос отвечать:
«Хороший парень был, с начальником ругался, за рабочих. Хотел, чтобы все зарабатывали хорошо, а только что сделать собирался – не знаю. Ну а начальник терпел-терпел, потом «бандюков» натравливать на него стал». Подняла голову: «Тех, что я тебе говорила». Снова опустила голову, разглядывая руки: «А потом этот парень и разбился».
«Ты его видела, мертвого?» – решился на очень неприятный для женщины вопрос.