Соответственно, у мальчика развиваются женские качества, но забиваются мужские. В 14-15 лет у него начинается половое созревание, на него давят гормоны, ему нужно развивать в себе мужество и мужскую животную сущность, чтобы он почувствовал себя уверенным перед женщинами. Вместо этого, из благих побуждений всё это ему отрубают, внушают что «это плохо, рано, ты ещё маленький, это грешно, надо только по любви и после свадьбы, всему своё время, тебе нужна правильная женщина». Половым воспитанием мальчиков никто не занимается, считается, что этому он как-то должен научиться сам. Получается, что в самый расцвет полового созревания, когда с неимоверной силой бушуют гормоны, мальчику из «благих намерений» их специально задавливают, чтобы он ни в коем случае не вышел из-под контроля. Фактически, над ним издеваются и заставляют забивать собственные инстинкты, при этом вынуждают жить только якобы рассудочной, а на самом деле морализаторской и лицемерной деятельностью.
В итоге, к 20-ти годам мы имеем неуверенного в себе нежного хлюпика, который вообще никак не приспособлен к жизни, ничего не может сделать сам, даже не представляет, как управлять своей жизнью. Ему страшно что-либо делать, он боится выходить во внешний мир, совершать там некие поступки и вообще брать на себя какую-либо ответственность. До этого он жил в вакууме, был домашним мальчиком, за него всё решали, он выполнял только те действия, которые были продуманы за него. Его запихивают учиться в школу, но реально он там ничему не учится, скорее соблюдает ритуал. Затем тащат в институт обучаться нелюбимой профессии. Но его туда устраивают с позиции, что это «гарантия стабильности». Дескать «ты главное получи профессию, и потом сможешь найти хорошую работу». Ещё очень любят говорить «ты отучись, где я тебе говорю, а потом уже примешь решение, чем хочешь заниматься!».
До 22-23 лет парень вообще никак не занимается своей жизнью, осознанности у него ноль. То есть в самый ценный период жизни, когда ему надо формироваться, поверить в себя, чтобы он сам принимал самостоятельные решения, привыкал к победам и поражениям, учился общаться с девочками, чтобы у него прививалось ощущение победителя и самца ― вместо этого ему всё это забивают. Он всю жизнь растет в тепличных условиях, становится рафинированным и засахаренным. Никакие навыки не развиваются, полезные знания он не получает. А потом его выпускают во взрослую жизнь и говорят «живи, принимай решения, делай всё сам, достигай каких-то целей, зарабатывай деньги, женись и заводи детей». Мама хочет, чтобы сын оправдал её надежды и достиг запланированных целей, которые она в нём «взращивала» изначально. Она накладывает на своего сына какие-то надежды, и хочет, чтобы он всю жизнь их оправдывал.
Мальчик остаётся в свободном плавании, за него уже ничего не решается. Он теперь не может только играть в компьютерные игры, пить пиво с друзьями и гонять мяч во дворе. Начинает понимать, что нужно что-то делать и достигать, но сделать для этого ничего не может. У него желания одни, навыки совершенно другие, знания третьи, а убеждения попросту оторваны от жизни ― какие-то нежные и бабские, и он всю оставшуюся жизнь растекается дерьмом по древу, плюс ещё задавленное либидо.
К 23-м годам система из него делает разобранного и неуверенного в себе, который сам не понимает, что хочет. Единственное, что ему остаётся ― это заниматься какой-либо простой деятельностью и «приносить пользу обществу». Из него получается невротизированный, депрессивный и нереализованный мужичок, который, скорее всего, в своей жизни так ничего интересного и не добьётся.
Образование. — Различной фарш в голову ему пичкает не только мама, но и параллельно это делается в школе, а потом в институте. Всё начинается со школьной уравниловки, когда ребёнку постоянно говорится «не высовывайся, куда ты лезешь, чем ты лучше других». Неудовлетворённая в личной жизни училка своим ученикам вбивает в голову всяческую ерунду. Она может вымещать на детях злость и гнобить, вплоть до того, что объединяет остальных детей против одного.