Выбрать главу

Однако вывод из речей Айдинова оставался непонятным: не призывал же он к восстановлению рабства в каком-то модернизированном варианте.

О действительных причинах внезапной взвинченности Айдинова большинство присутствующих догадывались и без цитат из Корана. Причиной было присутствие Кадиева. В переговорах о совместных действиях, затеянных «эмирами», оба командира расходились практически во всем. Спор вспыхнул и сегодня при «эмирах». Кадиев считал, что главное сегодня — беречь живую силу, стоять за каждого чеченца, будь то боевик или мирный житель. Он призывал к тому, чтобы избегать баталий, брать оккупанта измором, выживать. Не так уж непосильная задача — довести врага до нужной кондиции. Достаточно теребить его и жалить одновременно со всех сторон. По мнению Кадиева, тактика «наступательного вытеснения» являлась куда более эффективной, чем лобовые столкновения, за которые ратовал Айдинов. В здравой осмотрительности проку всегда больше. Напрасными казались Лече Кадиеву и упования фанатично настроенных моджахедов на СМИ, будь то свои, ичкерийские, или международные. Уже не один год бойня продолжается безо всяких правил, а по-прежнему находятся умники, питающие иллюзии, что у кого-то там, в далекой загранице, к происходящему на Кавказе появится интерес. В ожидании призрачной помощи из-за рубежа приходилось ежедневно воевать с регулярной армией — с танками, пушками, самолетами…

Проповеди Айдинова вызывали у Кадиева не меньшее отвращение. Он с трудом это скрывал. Ваххабитские идеи успели расползтись по всему Кавказу, а начштаба нахватался их в бывших лагерях в Автурах[8]. Эти идеи и фанатизм, которым Айдинов подзарядили уже соседи, упорно подливающие масла в огонь, довели беднягу до крайности: он даже одевался теперь соответствующим образом, ходил в нелепых обрезанных подштанниках, носил бороду, но сбривал усы.

Айдинов Абдул-Вахаб звал за собой, как в ад — громить федералов, денно и нощно, и чего бы это не стоило. Когда зверь прет прямо на тебя, бегством-де спастись невозможно. Единственное средство — пристрелить его. Или вогнать кулачище в пасть, да поглубже, в самую глотку, чтобы не смогла бестия ни глотать, ни дышать, чтобы дьявол захлебнулся собственным бешенством…

«Эмиры» внимали речам Айдинова с таким видом, будто и сами удивлялись, насколько в унисон их собственным умозрениям мог разглагольствовать чужак, по сути самозванец. Они во всем с ним соглашались, и обычно дружно кивали. Однако на деле судьбы чеченцев мало что для них значили, и именно это Кадиев пытался растолковать приближенным. Воевать в Чечню «эмиры» ехали не за маленький народ, а за ислам. Поэтому и действовать предпочитали по старинке. То есть медленно да уверенно, прибегая к тактике рассредоточенных диверсионных ударов — к тактике самого пророка Магомета, как «эмиры» любили поучать. В Айдинове их привлекала слепая преданность. В подходе Кадиева — как-никак, все жё трезвость. Отчасти по этой причине разногласия с Айдиновым не вылились в открытый раскол, хотя он давно казался неизбежным.

— С армией сладить невозможно, нечего людей кормить байками, — спокойно прокомментировал Кадиев поучения Айдинова, как только тот заговорил о более насущных проблемах лагеря. — Голыми руками?.. Расхлебывать будут не они, не «эмиры», а мы. Хлебнуть грязи мы их заставим, федералов. А чтобы всё вернулось назад, чтобы к власти допустили моджахедов…

— Допускают, когда им надо. Когда приспичит — допустят.

— Бред, не таким способом.

— Заставить русских собак нюхать говно… Заставить их жрать блевотину, которой они кормили нас столько времени! Столько веков! — твердил Айдинов свое, оставаясь глухим к приводимым доводам. — А в рабы будут проситься — не каждого возьмем… Только мужиков. Да только черненьких. А сучек в живых оставим — только беленьких. Остальных — на заводы, в шахты, за колючую проволоку…

Сморщенный старик в облезлой ушанке, телогрейке и разлезшихся валенках внес в блиндаж черную от копоти кастрюлю со щами.

Взгляды устремились на Кадиева. Тот кивнул. На столе появилась бутылка самогона. Все молча сели за стол и принялись за еду…

После ужина Кадиев вышел с братом на улицу. Над лесом прояснилось. Бездонное ночное небо, простиравшееся над лесом, резко контрастировало с духотой блиндажа, в которой они провели весь вечер. Ударил настоящий мороз. Вид заснеженных деревьев, которые искрились в лунном свете от инея и снега, напоминал другую жизнь, и в ней не было места войне. От этого чувства каждый раз становилось не по себе.

вернуться

8

Имеются в виду школы по изучению ислама в селах Автуры и Сержень-Юрт; открытые на территории бывших пионерских лагерей, эти школы существовали задолго до первого ввода федеральных войск и позднее превратились в центры подготовки боевиков. — Примеч. ред.