— Нет, не слышал.
Майборода помолчал.
— Чеченцы — это ладно, своих ты покрываешь. А наемников? Много их в лагере? — спросил полковник.
— Не знаю, — повторил мальчуган.
— Видел хоть одного?
— Вообще, видел, — нехотя признался Дота, понимая, что если будет упорствовать и молчать, ему вообще перестанут верить. — Двоих видел. Но они ушли потом.
— Откуда? Кто такие?
— Не знаю.
— Арабы? Иорданцы? Китайцы, может быть?
— Может, арабы. А может, нет.
— А ушли куда?
— В горы куда-то.
— А ты хоть знаешь, дырявая твоя голова, против кого они воюют? — допытывался полковник.
— Против вас.
— Зачем?
— Религия у них такая.
— Какая?
— Ислам.
— И чтó, что ислам?
— С неверными надо воевать.
— Это по исламу?
— По исламу.
— А говоришь, что ненавидишь их…
Настороженно посапывая, паренек опять замкнулся в себе.
— А если сам пулю подловишь? Не страшно? Неужели сытым быть не хочется, пожить в тепле, в школу ходить? — поинтересовался Майборода.
Юный нохчо, не реагируя, косился в сторону. Полковник поднялся из-за стола и стал вымеривать шагами цементный пол.
— Ну ладно… Ты вот что мне скажи. Там, под Ермоловкой через оптику ты стрелял? — заговорил он о другом. — Да или нет?!
— Нет, не я, — с тем же холодным упорством ответил Дота.
— А кто?
— Не знаю.
— А знаешь, что ждет тебя за убийство двух человек? Знаешь или нет?!
Парень настороженно молчал, старался делать вид, что испуган.
— Или ты думаешь, что тебя в пионерлагерь отправят с каким-нибудь особым режимом? Нет таких лагерей, это я могу точно сказать! Ты понимаешь, что будет, если я отдам тебя ребятам, которые ездили тебя забирать? Пристрелят ведь, как паршивого пса… Если этого еще не случилось, то только потому, что я этого не захотел, понял?… Так кто стрелял, я спрашиваю?
Дота и бровью не повел.
— Или тебе привести одного из твоих друзей, прямо сюда? С вами у трассы, когда вы колонну обстреляли, был еще один подонок. Он тут рядом сидит, подловили касатика… Привести?
Майборода прекрасно знал, о чем говорил. По сведениям, полученным при допросах одного из боевиков, воевавшего в отряде Айдинова, месяц назад раненого и задержанного под Ханкалой, несовершеннолетний родственник Кадиева, оказавшийся в тот февральский день в числе нападавших, выстрелом из снайперской винтовки уложил наповал двоих, пока они пытались спастись бегством: водителя интендантской службы и прикомандированного к колонне фельдшера из Моздока.
— Так привести? Или сам расскажешь? — подстегнул полковник.
— Давай, приводи, — огрызнулся подросток.
Майборода и сам не знал, что на него нашло, но приблизившись к подростку, он вдруг размахнулся и съездил ладонью ему по лицу. Из ноздрей арестанта брызнули алые сопли…
В середине февраля «грозненский косяк» — так федеральное командование окрестило штурмовой чеченский батальон после его обнаружения на территории бывшего гарнизона, — был выбит из сектора английских коттеджей, с 35-го участка. «Косяк» оттянулся к холму с телевышкой и, повернув на восток, в поглотивший его лесной массив, смог ускользнуть из-под удара. Теперь бандформирование пыталось пробиться в горы. Вдвое поредевший, батальон следил недобитыми ранеными и, будто загнанный зверь, чувствовавший, что уйти от преследования уже не удастся, вслепую тыкался из стороны в сторону. По имеющимся данным, не меньше половины бандформирования составляли арабы-наемники.
Маршрут продвижения боевиков был зафлажкован на карте неточно. Это стало ясно к утру 20 февраля, после того как на южной окраине Аргуна нападению подверглась тыловая колонна 5-й бригады ОМОНа. Ударом по колонне батальон обнаруживал свое местонахождение. Но на крайнюю меру боевики пошли не просто так, не потому, что позарились на легкую добычу. Офицеры, имевшие возможность проследить за маршрутом их продвижения по карте, не могли не удивляться бесхитростному маневру. Иных путей продвижения, кроме как на юг от Аргуна и на Мескер-Юрт, у «косяка» не было. Но именно это и настораживало.
Имитировался ложный выпад. Дальнейший маршрут оставался непредсказуемым. В любом случае гнойник мог лопнуть гораздо южнее, чем предполагалось. Всё говорило о том, что это произойдет на восточном направлении от Шали…
73-й Майкопской гвардейской бригаде предстояло отсечь коридор выхода к горам с юга-запада. Во взаимодействии с мотострелками гатчинским подразделениям питерской бригады было приказано выйти на след «косяка» и, согласно расписанному в штабе сценарию, сесть боевикам на хвост. При первой же возможности разведподразделениям предстояло вступить в огневое соприкосновение с противником и удерживать отступающих боем до тех пор, пока не будут стянуты силы для замыкания линии блокирования и пока не удастся снять координаты для работы артдивизиона, который находился на плато близ Маиртупа и со своей позиции мог вести обстрел всей зоны. Если и на этот раз удар получится «размазанный», если остаткам отряда удастся ускользнуть, командование грозилось поснимать головы…