— А дело там в том, что их, так называемые, танки — это единичные опытные образцы, которые в действительности необходимо месяцами гонять по полигонам и всячески над ними измываться, чтобы выявить сотни и тысячи недочетов, по исправлению которых машина уже может приниматься на вооружение. Да и то, подобное хоть как-то применимо лишь к двум созданным местными умельцами моделям бронетехники — легкому танку «Трубиа» и пулеметной танкетке «Садурни», поскольку всё остальное — сплошь кустарщина, выполненная на базе попавшихся под руку обычных тракторов, — как-то даже устало махнул рукой Геркан и не менее устало выдохнул при этом. — И заметьте, пока у них имелись в достатке наши Т-27, не говоря уже о Т-24, ни о каких танках собственной конструкции, никто ничего не говорил. Во всяком случае, меня спокойно отпустили заниматься созданием бронепоездов. К танковой же теме они вернулись лишь в конце декабря, когда, во-первых, подсчитали потери и ужаснулись, осознав, сколько еще им понадобится танков для продолжения победного шествия, а, во-вторых, после того, как мы уже наладили процесс изготовления бронепоездов. — Немного помявшись для вида, он всё же принялся озвучивать несколько крамольные вещи, — поймите, тут ведь дело даже не столько в танках, сколько именно в бепо. Слишком уж многие изъявили желание погреть руки на их дальнейшем изготовлении, коли появился удачный отработанный проект. Тем более, что по результатам последних отгремевших боёв количество не подлежащих восстановлению тяжелых танков, насколько мне известно, возросло аж втрое. Так что материал для работы под рукой имеется. Мы-то пока всё на государственном арсенале делаем, в котором, правда, вовсю заправляют англичане, и потому именно британцы кладут немалую часть денег именно в свой карман. Местные же капиталистические круги желают перетянуть данные работы на свои предприятия и, соответственно, оплату за них — в свои кошельки. Национализация национализацией, но до сих пор огромное количество заводов принадлежат своим былым хозяевам. И эти самые хозяева желают откусить свой кусок пирога. Вот и изыскали способ повлиять на меня через вас. Вы ведь, я уверен, не просто так указали прибыть к вам вместе с рабочей документацией по бронепоездам? — слегка кивнул краском головой в сторону размещенных на столе папок и тубусов. — Небось, через испанское правительство поступила соответствующая просьба.
— Н-да, — только и смог что произнести в ответ корпусной комиссар. Еще вовлекаться во внутренние мелкие на общем фоне финансовые разборки испанских руководящих кругов с оставшимися в стране капиталистами ему не хватало. И так дел имелось невпроворот, чтобы вдобавок вляпываться в нечто подобное. Не придумав же на ходу, какими иными словами смягчить реакцию военинженера на свой будущий приказ, он решил пойти проверенным путем, свалив всё на борьбу за светлое будущее. — Мало пока еще испанских коммунистов находятся в правительстве. И нам с этим, товарищ Геркан, приходится мириться, ради достижения общей победы, для скорейшего наступления которой все мы обязаны приложить максимум своих усилий. Потому, все работы по бепо сдай своему временному начальству из комиссии. Пусть сами дальше разбираются, что там к чему. Касательно же танков, я проверю информацию о твоих предложениях по Т-27, и после мы еще вернемся к данному вопросу. Так что передавай дела в Картахене и возвращайся обратно в свой полк. Заниматься ремонтом Т-24 тоже кому-то надо. Очень уж успешно они показали себя в боях. Потому требуется как можно скорее вернуть подбитые машины в строй.
— А что с двигателями для наших тяжелых танков? — не преминул возможностью закинуть удочку Александр, поскольку и вопрос закупки моторов во Франции совершенно завис на всё то время, кое он провел в Арсенале.
— А что с ними не так? — нахмурился Ян Карлович, с ходу поняв, что ничего хорошего услышать ему сейчас уж точно не выйдет. Больно уж тон у военинженера был требовательно-растерянный что ли.