— Отпустить вас в Ковров я никак не могу. У вас, конечно, имеется определенная свобода передвижения, но лишь в границах Ленинграда и Ленинградской области, — в знаке отрицания помотал головой Давыдов. — Максимум, что в моих силах — это направить товарищу Дегтяреву телеграмму с предложением приехать к нам, в «Кресты».
— Кхм. Пожалуй, не стоит. В «Кресты». А то Василий Алексеевич еще чего не так поймет, потом замучаемся извинения приносить, — тонко так намекнул Александр на реалии нынешнего времени, когда многих конструкторов сажали в тюрьмы под различными предлогами. — Тогда как мне он необходим не пребывающим в расстроенных чувствах, а полностью собранным и нацеленным на продуктивную работу.
— И что вы предлагаете? — решил не умничать, а спросить напрямик капитан, поскольку не сомневался, что пришедший к нему «заключенный» уже имел готовое решение, поскольку также был в курсе наложенных на него ограничений в плане передвижения.
— А давайте пригласим его приехать на 185-ый завод. Так сказать, в главную кузницу новых типов танков. И чтобы избежать даже всевозможных намеков на что-либо нехорошее, пусть прихватит с собой чертежи, а еще лучше, действующие образцы своих новейших автоматических пушек. Скажем, что желаем примерить их к танковому шасси для получения зенитной установки. Ведь на 185-ый завод-то вы меня отпустите? — не разочаровал своего «надсмотрщика» Александр.
— Туда отпущу, — тут же пошел навстречу предложенному плану сотрудник НКВД. — Вы и так туда, чуть ли не, как на работу, ездите. Отчего же сейчас мне быть против?
— Вот и замечательно! Заодно проверим, как там продвигается наш проект по добронировке Т-26! — изрядно повеселел Геркан, проведший в заключении уже три месяца, но успевший сделать за это время не сказать что сильно много. Увы, но подавляющее большинство инженеров-артиллеристов из-под его руководства выдернули, когда с месяц назад их общее ОТБ поделили на два независимых КБ в соответствии с новой структурой управлений НКОП[1] — 8-е, ставшее танковым, и 3-е — артиллерийское, которому получили дорабатывать орудия большой мощности для нужд флота и береговой обороны. И подавляющее большинство инженерно-технического спецконтингента отдали именно 3-му. Хорошо еще, что прежде он успел подкинуть этим специалистам задачку по новым 45-мм и 76-мм пушкам на лафете нынешней сорокапятки. И они даже успели выдать первые результаты, а также дали обещание не бросать работу на полпути, так как понимали, что это тоже неплохой шанс выделиться и показать себя с лучшей стороны при минимальных временных затратах. Задача-то на общем фоне действительно являлась бросовой. Благо рассчитывать с нуля ничего не требовалось. Да и народ с 8-го завода имени Калинина, где создавались эти самые сорокапятки, у них имелся. Но вот его, танковое направление, после этого откровенно забуксовало. Дело даже дошло до того, что Александр принялся за расчет двух боевых машин, которые сам не желал бы лицезреть на вооружении РККА, понимая, сколь много у них слабых сторон, но которые виделось возможным производить при разумном минимуме дополнительных затрат на тех же мощностях, где делали Т-26, при этом обладающие вооружением нового советского танка — Т-34.