— И как тебя за шесть-то лет разлуки никто не захомутал? Мало того, что красавица, так еще и богатая до безобразия! — Три дня вновь воссоединившиеся супруги буквально упивались общением друг с другом, что днем, что ночью, не тратя время зря на обсуждение всевозможных отвлеченных тем. Однако, всему когда-то наступает конец. Вот и насытившиеся во всех смыслах этого слова «мистер и миссис Грейвуд», наконец, подошли к беседе о складывающемся положении вещей.
— Это потому что я ко всему прочему ещё и большая умница! — расплылась в самодовольной улыбке Наташа, посильнее укутываясь в плед. От Женевского озера с утра тянуло изрядной прохладой, отлично чувствовавшейся теми, кто жил на самом его берегу.
Хоть, как немного опасался Александр, его жена и не пустила львиную долю честно уворованных им средств на шмотки и обстановку дома, ограничившись разумными пределами, — естественно, разумными в рамках понимания данного слова богачами, к числу которых они стали относиться, но вот «клочок земли» размером в добрый гектар на берегу озера прикупила. Причем не сильно далеко от Женевы. Всего-то километрах в пятнадцати. И даже скромный двухэтажный дом на нём был воздвигнут уже три года как. Вот на веранде данного дома, любуясь живописными видами на озеро и припаркованный к частному причалу прогулочный катер, они и «мерзли поутру» вдвоем.
— Даже не сомневался в этом, — зеркально расплылся в улыбке краском. — Эх, как подумаю, сколько лет мы с тобой упустили из-за моей амнезии, так столь жгучая злость на себя берет, что не описать словами. Сын, вон, уже как вымахал! Дочка меня вообще не помнит. Да и мы с тобой моложе не стали, — под конец тяжко вздохнул он.
— И кого это ты тут старухой назвал? А? — мигом сощурила глаза и принялась рыскать вокруг рукой в поисках чего-нибудь тяжелого Наталья. — Сейчас как дам больно! — не найдя ничего лишнего, наконец вооружилась она сдернутым с ноги тапочком, которым и погрозила мужу.
— Лучше не надо, — тут же принялся тот шуточно прикрываться руками. — А то ударишь сейчас меня по голове, и я вновь всё забуду! Ну и зачем тебе будет нужен такой забывчивый супруг?
— Так, может, оно и к лучшему выйдет? Забудешь всё, что произошло за последние годы. Оставишь в прошлом свою былую жизнь. Наконец свободным от неё станешь! — с каждым словом всё более и более замахиваясь своим «оружием», миссис Грейвуд начала перечислять положительные моменты новой возможной потери памяти её второй половинки.
— Нельзя. Пока нельзя, — как-то даже сокрушенного помотал головой Александр. — Еще года два точно.
— Два года? Отчего же не три? — уже примерившись, куда любя шлепнуть мужа тапочком, всё же решила сперва поинтересоваться логикой возникновения его слов Наталья.
— Не верю я, что на три года выйдет отсрочить начало войны Германии и всех её нынешних миньонов против Советского Союза, — огорошил Геркан своими словами мигом растерявшую всю былую игривость супругу. — В этом году на восток они точно не сунутся. Уж больно сильно потрепали немецкую авиацию британские пилоты. Да и осень уже наступила. Должны в германском генеральном штабе понимать, что наша осень и европейская — это две большие разницы. А они и с европейской-то сладить не смогли, когда пошли на Францию. Забуксовали. Потому до мая будущего года ничего особо страшного произойти не должно. А там. А там уже, я надеюсь, мне выйдет облапошить всех и каждого, чтобы подарить нашей родине еще хоть годик мирной жизни. Я ведь потому ныне и исчез в СССР, чтобы после появиться со сногсшибательной информацией, которой, я надеюсь, воспользуются с умом.
— Означают ли твои слова, что ты опять покинешь нас? — чтобы всё же не пустить тапок в дело, причём, уже не шутя, а с целью исколотить им задумавшего что-то нехорошее мужа, миссис Грейвуд поспешила натянуть обувку обратно на ногу. Тем более что ступня уже начала слегка замерзать.
— Да, — не стал скрывать горькую правду Александр. — Вот вывезу вас в Австралию. Помогу там с обустройством в первое время. И после еще на год вернусь в Союз. Ну пойми меня, милая! Надо! Очень надо это сделать! Ты даже не представляешь себе, насколько наша страна не готова к войне, не смотря на многолетние усилия десятков миллионов человек! В армии, что в самом низу, что в самом верху, такой бедлам творится — цензурными словами не описать. Особенно после войны с финнами, когда все уверились, что они о-го-го и а-га-га! А я могу плеснуть бензинчика в этот сонный муравейник и даже после бросить спичку, чтобы там разом везде началась суета, паника и беготня с поиском виноватых. При этом постаравшись остаться как бы в стороне. Ну и пару очень лишних в командной структуре Красной армии людей необходимо убрать. Просто необходимо. Считай, что это моя личная вишенка на том торте, который я пек на протяжении всей своей карьеры красного командира. Последняя гастроль, так сказать, перед окончательным исчезновением.