— Как только мы сцепимся с немцами, они мгновенно атакуют англичан с американцами. Считай, что это аксиома, — вновь не обрадовал супругу своими прогнозами краском. — Я вообще поражаюсь, что они до сих пор ни на кого из них не напали. Видать, действительно сильно опасаются, что ничем и никем не занятый СССР тут же нанесет удар по Маньчжурии и после постепенно вычистит от их присутствия весь Китай. Три раза уже получали от нас по носу. Теперь вот явно опасаются. А англосаксов бить японцы будут крепко. Что первых, что вторых, поначалу разделают всухую. В этом даже не сомневайся. Ни у англичан, ни у американцев, сухопутных сил в Азии в достаточном количестве не имеется. Но игру против США вдолгую в конечном итоге не вытянут. Пупок развяжется. Тут уже пойдет не сила на силу, а экономика на экономику. Тем более, что бодаться будут по большей части флотами. А американский раза в два крупнее, если не во все три. Плюс у них еще пять новейших французских линкоров и два авианосца интернированными в Нью-Йорке стоят на приколе. Так что японцам нападать на США — это изначально оставаться без шансов на победу, но и иного выхода у них попросту нет. Без новых крупных и ценных завоеваний японская экономика банально рухнет. Слишком уж велика в ней доля военного сектора. Сами себя загнали в ловушку безумно огромного госдолга. Прямо, как и Гитлер, кстати! Однако, прежде чем оказаться разбитыми в пух и прах, они, при должном везении и упорстве, до Австралии теоретически добраться смогут. Потому селиться вам надо будет в Мельбурне — на самом юге континента, подальше от японских островов.
— Весь мир катится в Ад? Да? — тяжело вздохнув, с трудом сдержала предательскую слезу миссис Грейвуд, которой прямо сейчас на пальцах объяснили, что её прежняя мирная жизнь вот-вот закончится, а будущее сына с дочерью окажется исключительно в руках солдат.
— Именно, дорогая, — подтвердил горькую, но неизбежную, правду краском. — И нам необходимо успеть преодолеть пока еще доступный для побега опасный коридор, прежде чем в него хлынет смывающий всё на своём пути неудержимый поток всеобщего безумия.
Глава 5
Ничего хорошего
— Здравствуйте, товарищ Сталин. Благодарю, что нашли время в своём плотном рабочем графике на встречу со мной, — несколько скованно произнес генерал-лейтенант танковых войск Киселев, как и многие другие «сохранившиеся со старых времен» краскомы, сделавший за последние годы головокружительную карьеру. Он уже не первый раз общался с главой государства, но впервые находился в его кремлевском рабочем кабинете, да ещё и с глазу на глаз. Вот и испытывал по этому поводу некоторый трепет. Впрочем, как и вследствие той темы беседы, с которой явился к «вождю».
— Не стоит благодарности, товарищ Киселев. Нам известно, что вы, сколь выдающийся командир, столь же скромный человек, и потому не станете беспокоить кого бы то ни было без веского повода. — Говорил так секретарь ЦК ВКП(б) по той простой причине, что конкретно данный краском уже давно являлся его человеком в армии, но ни разу ничего лично для себя не просил. И даже в званиях с должностями рос вполне заслуженно. — Так о чём вы желали поговорить?
— У меня письмо лично к вам от Александра Морициевича Геркана, — сказал, как в прорубь ухнул, командующий только-только сформированного 10-го танкового корпуса. Сказал и замер, смотря на руководителя СССР, словно кролик на удава.
— Письмо? От товарища Геркана? — мигом растеряв всё напускное радушие, буквально резанул собеседника своим мгновенно ставшим острым взглядом Иосиф Виссарионович. — Почем вы уверены, что оно именно от него?
— Он мне сам передал его. Лично в руки. Три дня назад, — вытянувшись во фрунт, мигом отчеканил Киселев.
— Значит, вы с ним виделись, — не сдержав эмоций, встал из-за своего стола Сталин и подошел едва ли не вплотную к посетителю. — Вы знаете, где он находится сейчас? — внимательно наблюдая за мимикой лица гостя, задал немаловажный для себя вопрос хозяин кабинета.
— Конечно, товарищ Сталин. Он сейчас пребывает под надежной охраной на гауптвахте в штабе моего корпуса. Ожидает вашего решения по той информации, что я должен передать вам. — Всё так же продолжая тянуться по струнке смирно, отрапортовал Михаил Захарович.
— Под охраной, не под стражей? — уточнил хозяин кабинета услышанный им немаловажный момент в ответе краскома.
— Именно! Он сам попросил выставить надежную охрану и не допускать к нему никого, поскольку кроме вас и меня не доверяет больше никому, ни в НКВД, ни в РККА. И, должен отметить, я его понимаю, — поджав губы, упрямо заявил генерал-лейтенант, которому старый друг поведал ну очень немыслимую и одновременно очень пугающую историю своих недавних «приключений». — Если всё, что он мне рассказал о своих злоключениях, является правдой, окажись я на его месте, тоже никому не доверял бы.