Насколько Александр помнил памятью будущего, страшный голод 1946–1947 годов унесший еще порядка двух миллионов жизней советских граждан возник отнюдь не на пустом месте. Мало того, что посевная компания последнего военного года велась отнюдь не теми силами и средствами, кои требовались для обеспечения продовольственной безопасности страны, так еще миллионы тонн собранного невероятным напряжением сил зерна и картофеля оказались попросту потеряны из-за отсутствия возможностей их вывоза или же должного хранения на местах. Урожай банально сгнил прямо на полях, на складах железнодорожных станций или же прямо в вагонах, вследствие нокаутирующего удара, полученного за годы боевых действий, как железнодорожным хозяйством Советского Союза, так и его автопарком. Из многих мест приемки урожай банально не смогли вывезти в места хранения или же переработки. Банально не имелось, чем перевозить.
Хотя, казалось бы, одних только грузовиков СССР получил по ленд-лизу почти 350 тысяч штук и под 2000 паровозов с 12 тысячами вагонов. Вози — не хочу! Однако у разоренной столь многолетней и столь страшной войной страны не нашлось достаточного количества высокооктанового бензина собственного производства, чтобы питать «одолженный на время» автопарк. Да к тому же почти сразу по завершении боевых действий начался активный этап возврата всего того вооружения, техники, боеприпасов и прочего имущество, что не было утеряно или же потрачено в сражениях. И потому львиная доля уцелевших на войне американских грузовиков уже к середине 1947 года покинули территорию СССР. Зачастую, в виде спрессованного металлолома, поскольку и в самих США они не были нужны, дабы не обвалить внутренний автомобильный рынок. Вот их и совали под пресс прямо в порту практически сразу после приёмки у советской стороны.
Но даже так по одному лишь ленд-лизу Советский Союз остался должен 2,6 миллиарда долларов, тогда как и помимо него имелся долг в 1,5 миллиарда за товары закупленные на выделенные кредиты. Потому, пусть Союз и вырвал победу зубами, в мирное время вступил он, имея очень солидный внешний государственный долг. Такой, что вернуть его на ранее согласованных с США и Великобританией условиях не представлялось возможным совершенно. Ну не имелось у страны такого количества драгметаллов и твердой конвертируемой валюты, чтобы выплатить к 1950 году свыше 4 миллиардов долларов! Вот и пришлось договариваться по новой, идя при этом на определенные тяжелые уступки. И одним из выдвинутых британцами условий была ежегодная поставка в их адрес одного миллиона тонн пшеницы. Не считая еще не менее чем миллиона тонн, которые СССР приходилось выделять из собственных запасов на содержание Восточной Германии, Чехословакии, Польши, Венгрии, Румынии — в общем, всех былых врагов и их вольных либо же невольных помощников, чьё сельское хозяйство также находилось в полном упадке из-за поразивших всю Европу неурожаев.
И коли даже с продовольствием вылезала столь великая проблема, о чём тогда вообще можно было говорить в плане улучшения качества жизни людей? Стране катастрофически не хватало абсолютно всего, что было потребно для запуска в работу уцелевших производств товаров народного потребления. Да и вчерашние союзники вместо того, чтобы войти в положение Москвы, наоборот, еще в апреле 1945 года прекратили поставки по ленд-лизу продовольственных товаров, а после вовсе принялись давить Союз по всем возможным фронтам с целью его изгнания из Европы.
Вот именно повторения чего-то подобного Александр и желал избежать для родины, планируя свои будущие действия в США еще до начала личного визита в эту страну. Пусть даже ни о каком голоде 1946–1947 годов отныне не могло идти даже речи, впрочем, как и о потерях десятков миллионов жилых домов с десятками тысяч заводов, без технического перевооружения огромного количества предприятий о победе в мирной жизни нечего было даже мечтать. Потому, под конец своей карьеры героического советского генерала Геркан собирался максимально возможно поспособствовать Советскому Союзу в плане развития автомобилестроительной отрасли, коли уж только в ней ему и оказался выдан на руки карт-бланш. Вот тут-то такая компания, как «Виллис-Оверлэнд Моторс», наравне со «Студебеккер», становились для него великолепными источниками ценнейшего оборудования, что самими компаниями уже совсем скоро было бы причислено к неликвидам.