Нет. Нет. Нет. Последний… нет. Ни один не подходит. «Что ж, на этом все», — подумал Шерлок. Эта группа чиста, можно отпустить их и перейти к следующей. Но они все еще глядели так, словно он собирался достать кролика из шляпы. Шерлок вздохнул. Боже, их придется развлекать. Еще тридцать минут уйдут впустую. Он взял нарисованные на скорую руку наглядные пособия и поставил первый из них на стенд. Лучше начинать шоу. В конце концов, ему нужно еще проверить целую толпу людей, прежде, чем он осмелится сбросить свою маску.
Секундочку. Что-то тут не сходилось. «Я что-то пропустил», — подумал Шерлок. Он вновь взглянул на людей и заново проанализировал их. «Что я упускаю?»
***
Собрание наконец началось. Хотя Боудин казался довольно приятным, но для того, кто зарабатывал на жизнь, толкая речи, он делал слишком много пауз и часто запинался в начале предложения, будто постоянно терял ход мысли. Но когда его речь наконец-то стала связной… Боже мой.
Это было поразительно. Восхитительно. Как… господи, как он умудряется быть таким идиотом? По непонятной причине Джон не мог на него злиться, он ловил каждое слово эксперта, гадая, каким будет его следующее до смешного самоуверенное заявление. Было что-то причудливо привлекательное в этом парне. Чем дольше Джон смотрел на него и слушал, тем сильнее он ему нравился, словно он источал какое-то странное обаяние. Это не вполне соответствовало ситуации, но возможность таким образом развлечься была словно нежданный лучик света посреди скучного и изматывающего испытания, и Джон не видел смысла отказываться от нее.
«Невозможно оторваться, — подумал Джон. — Это как наблюдать за крушением поезда, дух захватывает. Я даже отвернуться не могу».
Но затем все слишком затянулось. Усталость подкралась примерно на восьмой минуте. От первого приступа чудовищной мигрени в глазах промелькнули вспышки. Его дар не был рассчитан на такие ситуации. Обычно он пускал Стражам пыль в глаза и уносил ноги подальше. Или же явившиеся за ним ищейки отставали от него, покупаясь на фальшивые следы запаха. Но он не мог покинуть комнату, как и снять свой барьер невидимости: почему-то каждый раз, когда он это делал, взгляд Боудина немедленно возвращался к нему.
По группе пробежал небольшой гул возмущения, и Джон тут же настроился на текущую тему обсуждения.
— Так почему бы вам не помыть их и использовать повторно? — слегка раздраженно спросил Боудин. — Неужели так необходимо для каждого пациента брать новый?
— Это катетеры-то? — ошеломленно спросила Чембер. — Вы, должно быть, шутите. Это же нарушение санитарных норм!
— Разве у вас нет специально предназначенных для этого автоматических паровых стерилизаторов?
Голос Боудина звучал так высокомерно, а его предложение — так безумно, что Джон прыснул со смеху. Получилось громче, чем он предполагал.
В комнате стало совершенно тихо. Все обернулись, чтобы взглянуть на того, кто испортил крайне серьезный момент.
— Ради всего святого, это же полная чушь! — воскликнул он. — Очевидно же, что вы ничего не смыслите в медицине. С чего вы решили, что можете раздавать нам советы, как повысить эффективность отделения?
Джон было пожалел о сказанном в ту же секунду, как слова вылетели у него изо рта, но потом передумал. Кто-то должен был высказать то, что и так было ясно, но остальные казались слишком запуганными острым языком и манерой поведения эксперта. Их тревожило, что они могут поплатиться за свои слова. Но, поскольку Джон все еще был замаскирован, он вполне мог быть всего лишь голосом в толпе, спасшим их от дополнительных пятнадцати минут подобной ерунды.
Боудин оглядел комнату в поисках говорившего. Его взгляд был таким напряженным, что Джон мгновенно посерьезнел. «Ты меня не видишь!» — послал он мысленный импульс, и он сработал. Слава богу.
В конце концов глаза Боудина остановились на ассистенте больницы, сидевшем в паре метров от Джона. Людей возле Джона, похоже, посетила та же мысль: они тоже уставились на ассистента. Между тем, сам ассистент растерянно повернулся на стуле, недоумевая, почему он вдруг стал центром всеобщего внимания.
— Вы так думаете? — спросил Боудин, пристально рассматривая занервничавшего ассистента. — Продолжайте.
***
Шерлок несколько удивился, когда его одернули. Ему уже начинало надоедать то, сколько всего были готовы вытерпеть эти работники госпиталя, прежде чем увидеть отсутствие здравого смысла в его словах. Руководители отделений велели им кивать и тянуть время. Он чуял, как от них разило страхом. Они отчаянно старались не навредить своей карьере. Но, как выяснилось, в этом стаде баранов притаился, по крайней мере, один волк.
Как бы то ни было, у Шерлока пробежали мурашки по коже не из-за того, что его попытались поставить на место, а потому, что он не знал, кто из них это сделал. И, судя по тому, как все крутили головами, никто из присутствующих также об этом не догадывался.
«Невозможно», — хотел возопить его ум. Все это время он не сводил с них глаз. Он мог различить лепет младенца с противоположного конца здания. Он определенно должен был знать, с какой половины зала донесся голос. Он еще раз оглядел группу. Сорок два человека. Она? Нет, голос был мужским. Хотя эта женщина придерживалась того же мнения. Мужчина позади — Шерлок прищурился. Постойте-ка, на кого он смотрел?
Ага, а вот тут у нас наглый санитар. Но нет, его язык тела явственно свидетельствовал о его непричастности. Почему же Шерлок решил, что это был он? Непонятно.
Хе-хе, тут что-то не так. О, да! Шерлок знал наверняка, в чем дело.
Шерлоку понадобилась вся сила воли на то, чтобы не вскочить от волнения. Но игра еще не закончилась: еще рано. Это был шах, а не мат. И все же Шерлок был в чертовски выигрышной позиции. Сотни имен из списка Майкрофта больше не имели значения. И к черту всю остальную больницу. В этой комнате находилось всего сорок два человека, и Призрак, без сомнения, был одним из них.
Но кто? Майкрофт уже чуть не поймал его, сам того не ведая. Призрак действительно умел оставаться незамеченным, будучи в одной комнате со Стражем. Или, скорее всего, его можно было почувствовать — но не опознать. Он обладал силой, способной заставить Стража игнорировать то, что видят его собственные глаза. Это были не аэрозоль или какой-то трюк — это была эмпатия.
«Я должен был сразу это понять», — упрекнул себя Шерлок. Он использовал дар Проводников как средство нападения. Призрак был дьявольски сильным эмпатом, внушавшим окружающим свои мысли.
И это делало работу Шерлока до смешного простой.
«Все, что нужно — это посмотреть туда, где его якобы нет, — там он и окажется».
***
После того, как Джон не выдержал и сорвался, в комнате повисла мертвая тишина.
— Не беспокойтесь, у вас не будет проблем, — Боудин растянул губы в свирепой улыбке, от которой у Джона скрутило желудок. — Я не сержусь. Мне просто хотелось бы знать, кто это сказал. Кто-нибудь его видел? — его взгляд метался от человека к человеку.
Джон едва дышал, голова начинала раскалываться от боли, но он был уверен, что невидим. Он не отваживался быть замеченным. Боже, это было ужасно утомительно. Ему еще ни разу не приходилось так долго поддерживать маскировку. Обычно люди поддавались внушению, что он заурядный, и оставляли его без внимания. Но, кажется, Боудина это только подстегнуло на более усердные поиски. Неужели его самолюбие так легко задеть? Почему бы ему не отступить и не вернуться к своей бессмысленной конференции?
— А знаете, он ведь прав! Это и впрямь чепуха, — храбро заговорила доктор Чембер. Она скрестила руки на груди, провоцируя Боудина на ответную реакцию. Естественно, Боудин отвлекся на нее. Хорошо, очень хорошо. Джон мысленно поблагодарил ее.
— Точно, — согласился медбрат, сидевший во главе стола. — Не хочу показаться грубым, но если вы не знаете элементарных санитарных процедур, откуда вам знать, какие расходы необходимы, а какие — нет?