Боудин кинул на него короткий взгляд и покачал головой.
— Знаете, что дорого обойдется? Повторное заражение, — сказала одна из медсестер. Ей досталось и того меньше внимания Боудина.
«Проклятье. Боудину все это до лампочки, — понял Джон. - Плевать он хотел на оскорбления. Он больше заинтересован в том, чтобы найти меня. Он знает, что я здесь, не может найти, и он ищет. Старательно ищет. Твою мать», — подумал Джон. Пот выступил на его лице.
Это не было параноидальной игрой воображения. Боудин казался паршивым оратором, потому что он вообще им не был. Вся эта конференция была западней и, даже оставаясь под прикрытием, Джон сам в нее попался.
«Нужно было держать рот на замке!»
***
Овцы опять принялись блеять, и Шерлок с трудом удержался от того, чтобы закрыть руками уши. Почему бы им не заткнуться, чтобы он смог сосредоточиться на поисках Проводника? Он был здесь. Призрак был в этой самой комнате. Один из этих сорока одного человека. Сорока двух.
«Топорно. Очень топорно. То, как ты пытаешься заставить меня забыть. Сколько ты еще продержишься, Проводник? Должно быть, это утомительно: скрываться сразу от такой толпы. Тебе это по силам? Я так не думаю», — Шерлок отвел взгляд от места, где, как он подозревал, находился Призрак, и обратил внимание, как четверо человек неподвижно смотрят через комнату. Вон там.
Он обернулся и проследил за направлением их взгляда. Он увидел стоявшего у стены мужчину, его лицо блестело от пота, руки сжаты в кулаки в карманах халата, нижнее веко начинало подергиваться от усталости. Должно быть, он! А хотя… Нет, не он. Он совершенно не подходил под описание. Дьявол! Призрак снова его запутал.
***
Изучающий взгляд Боудина, похоже, благополучно зацепился за кого-то на другом конце комнаты, и вдруг резко перескочил обратно на Джона. Всего на секунду они встретились глазами. Джону не нужна была эмпатия, чтобы увидеть выражение триумфа на лице Боудина.
О, черт. Джон напрягся. Он был уже на пределе, но в нем все еще осталось немного сил. «Нет, не поймал. Даже и не думай! Это не я! Снова ошибся!» Вспышка боли взорвалась у него в голове, за левым глазом. Господи. Защитный барьер спадал, он больше не мог его удерживать.
Но у него получилось. Лицо Боудина комично нахмурилось, как будто его глубоко обидело то, что Джон помешал ему. Он еще энергичнее начал осматривать комнату, глаза блуждали от человека к человеку.
— Раз вы так рьяно хотите сэкономить каждое пенни, можно сразу принимать пациентов прямо в морге! — набрался кто-то смелости, чувствуя за собой поддержку толпы.
— Тихо! — вскинул руку Боудин. Высказавшийся съежился в кресле, умерив свой пыл. Боудину на него было плевать. Его взгляд бегал туда-сюда вокруг Джона. Джон едва не бросился вон из зала, почувствовав, что барьер разрушается, но заставил себя остаться на месте. Однако он слегка дернулся, что тут же привлекло внимание Боудина. И, черт побери, он уже терял самообладание. Глаза Боудина снова встретились с его, но, к счастью, гипноз Джона пока действовал, так что Боудин отвел взгляд. И внезапно уставился на что-то позади Джона.
Страж замер как вкопанный. Его глаза расширились, лицо стало еще белее, если это вообще было возможно. Кажется, он смотрел на стену как раз над плечом Джона. Джон повернулся, гадая, что же могло так сильно отвлечь его преследователя. И тут он это увидел. «О, черт!»
***
На стене висела большая картина с изображением пейзажа. Разумеется, Шерлок заметил ее раньше, но в ней не было ничего примечательного. Безмятежные горы окаймляют спокойное озеро. Банальная картина из художественного колледжа. Всего на мгновение что-то в ней шевельнулось. Шерлок присмотрелся к этой аномалии. Он чувствовал, как обостряются его чувства, как им и было положено. Содержание гуанидина в организме падало. Он различал пыль на небрежно разрисованном холсте. Он также сумеет увидеть призрачные очертания того, чего на картине быть не должно.
Ящерица была маленькой, не больше его ладони. Она сидела над синеватыми горами и облачным небом, ее кожа имитировала живопись вплоть до самых красочных мазков. Такой уровень маскировки выходил за рамки возможностей настоящего хамелеона, следовательно, этот хамелеон был ненастоящий.
«Привет, малютка, — с восхищением подумал Шерлок. Хамелеон посмотрел на него с нескрываемым интересом. — Тебе ведь любопытно?» Цвет ящерицы необыкновенно завораживающим образом сменился, как будто она хотела стать более незаметной, что казалось уже нереальным. «Весьма похвально, но я все еще тебя вижу. И я знаю, кто ты, — духовный хранитель».
Ящерица внезапно стремительно перебежала с картины на бежевую стену, где застыла и на этот раз почти безупречно слилась с поверхностью: не осталось даже очертаний тени. Но Шерлок заметил место, где грубый узор обоев переходил в миниатюрные чешуйки, меньше игольного ушка. «Ты ведь оберегаешь его. Но тебе не нужно защищать его от меня. Ему пора раскрыться».
Хамелеон повернул голову и сфокусировал один глаз на Шерлоке, и тому показалось, что в самой глубине его крошечного зрачка, сквозь тьму, он словно бы мог разглядеть нечто невероятное…
***
Джона окружил нарастающий шум множества приглушенных растерянных голосов. Он повернулся, чтобы посмотреть, в чем дело. Боудин стоял с раскрытым ртом, уставившись на стену. Он выпал из реальности. Целиком и полностью. Просто взял и отключился.
Джон не знал, идеальный ли это момент для побега, или нет. Не тратя ни секунды на раздумья, он двинулся вперед. Страж уже звал Джона, и Проводник в нем пробуждался в ответ.
Он пересек переполненный зал, в котором каждый будто задался целью выставить перед ним свой стул или загородить ему дорогу в последнюю минуту. Уворачиваясь и петляя, он подошел туда, где стоял Боудин, все еще разинув рот и ни на что не реагируя. Потребность Стража заключить связь надавила на защитный барьер Джона, и он не смог его больше удерживать. Он рухнул. Джон собрался с силами, чтобы смягчить натиск боли и замешательства от чувств, что неконтролируемо рвались наружу, — и тут его захлестнули эмоции Боудина.
Постойте-ка, органы чувств Боудина не были перенапряжены. Вместо ужаса Джон ощутил исходивший от него прилив волнения и удовольствия. Этот мужчина не был потрясен или обескуражен, напротив, он растворился в чистом, неподдельном очаровании. Что за черт? Он был полностью поглощен каким-то наблюдением. Этого Стража не требовалось вытаскивать из эмоциональной пропасти, ему нужен был пинок под зад, чтобы очнуться.
Джон так и сделал, повинуясь воле Проводника в нем. После этого он выполнил подсечку и повалил Стража на пол.
Джон ощутил прилив сил, когда его кожа соприкоснулась с кожей Боудина. Это было великолепно. Его усталость тут же отступила. Джон обернулся и использовал каждую каплю этой силы, чтобы его следующие слова звучали правдоподобно, потому что нападение на пациента не являлось общепринятой медицинской процедурой.
— Он в обмороке! — громко крикнул он. Оглянувшись по сторонам, он сунул ближайшей медсестре бутылочку нашатырного спирта. — Вот, дай ему это, — сказал он.
Джон не стал дожидаться ни ее ответа, ни когда Боудин придет в себя. Он попятился и проскользнул мимо группы медицинских работников, столпившихся впереди. До него донеслись крик Боудина: «Какого черта? Уберите это от меня!» и запах нашатыря. Джон миновал двери зала и оказался снаружи.
И только тогда он побежал.
***
Шерлок спустился с небес на землю как раз вовремя, чтобы не дать какой-то медсестре полностью уничтожить его обоняние.
— С возвращением, мистер Боудин, — сказала она.
— Вы что творите! — возмутился он, оттолкнув бутылочку подальше от себя. Его чувствительность упала до нуля, чего и добивался Призрак. Без сомнения, он надеялся, что Шерлок поступил бы так же, как поступил бы сейчас любой Страж — попытался выследить его по запаху.
Но Шерлоку не нужно было прибегать к такому грубому методу. Он отпихнул от себя назойливые руки врачей и медсестер.