Способ, каким был произведен взлом и кража, вызвали у Хансена искреннее восхищение. (Здесь следователь полиции добавляет, что взлом на Готерсгаде свидетельствует о высоком мастерстве взломщика, преступление было совершено изящно — с помощью простых, но безотказных средств, которыми пользуются лишь самые ловкие профессионалы). Восхищение Хансена своим учителем значительно возросло, когда тот при дележе добычи почти ничего не взял себе. Большую часть краденного — деньги, часы, украшения и другие ценные вещи — он, не глядя, отдал Хансену. Среди краденных вещей был и револьвер с серебряной пластинкой на рукоятке.
Хансен помнил, где он спрятал или куда отвез краденное, и полиция уже нашла несколько вещей, которые, по словам Хансена, достались ему. Однако о некоторых предметах у полиции нет никаких сведений и можно предположить, что они остались у американца. По словам ростовщика, ни те, ни другие предметы особой ценности не представляли, что в известной мере подтверждается и показаниями Хансена.
Что же касается револьвера, Хансен сообщил следующее: однажды в одном танцевальном зале он выпил больше, чем следовало, и похвастался револьвером в присутствии фрекен Катрины, по прозвищу Катрина Гаванская, и двух ее подруг. Через несколько часов, на рассвете, он встретился в одном трактире с американцем. Как ни странно, американцу было известно о том, что произошло в танцевальном зале, хотя Хансен готов был поклясться, что американца там не было. Американец сказал ему: Ты дурак! Зачем ты хвастаешься револьвером, который любой может узнать? Нас с тобой поймают. Давай сюда этот револьвер! И Хансен отдал ему револьвер. Это случилось за два дня до происшествия в квартире обер-егермейстера Мильде.
План проникновения в квартиру господина Мильде был также разработан американцем. Хансену даже в голову не пришло, что можно не подчиниться его приказу, он был полностью под обаянием его силы. По-видимому, американец хорошо знал все обстоятельства жизни господина Мильде. Кроме того, у Хансена сложилось впечатление, что американец в Копенгагене был связан с какой-то автомобильной фирмой. Однажды вечером он пришел к Хансену и сказал, что знает одного богатого помещика, который приехал в Копенгаген чтобы купить автомобиль. Он имел в виду господина Мильде. Американец подробно объяснил Хансену, где и как живет господин Мильде. Еще он сказал, что господин Мильде завтра собирается уехать домой на новом автомобиле и потому деньги на автомобиль уже приготовлены и лежат у него дома. Американец дал Хансену изготовленные им ключи от садовой калитки и от двери веранды и подробно объяснил, что тот должен делать. Хансен приступил к операции вечером в половине одиннадцатого. У него и в мыслях не было, что это будет не обычная кража. Он бы ни за что в жизни не согласился на дело, которое могло окончиться убийством. Преступники договорились встретиться той же ночью, примерно в час.
Далее в рапорте следует описание ужаса, охватившего Хансена, когда он, проникнув в кабинет, обнаружил покойника, сидевшего в кресле, рассказ о его бегстве из этого злосчастного дома и о том, чем он занимался в последующие дни. Американец не пришел к Катрине Гаванской, и Хансен больше не видел его. Хансен считает, что убил господина Мильде именно американец, потому что он видел возле убитого тот самый револьвер.
К этому рассказу следственная полиция добавила несколько критических замечаний. Кроме того, сообщалось, что ни одна фирма, занимающаяся продажей автомобилей, не знала никого, подходящего под описание американца. Да и никакого заказа на покупку автомобиля от господина Мильде к ним не поступало. Желание приобрести автомобиль явно противоречило тому отвращению, какое этот богатый помещик испытывал к современному виду транспорта с его шумом.
На этом основании полиция заключила, что полученные от Хансена сведения представляют собой тонкое хитросплетение правды и лжи — феномен хорошо известный в криминалистике: признаваясь в наименьшем из совершенных преступлений, преступник старается скрыть свое более серьезное преступление.
Однако профессор Арвидсон, который уже десятый раз за вечер проштудировал этот полицейский рапорт, был убежден, что Хансен сказал правду. Он поверил каждому его слову. Но эти злосчастные пять тысяч английских фунтов? Зачем они понадобились господину Мильде?