На кухне пахнет свежепролитой водкой, что вызывает у меня другие ассоциации…
флешбек
Я очнулась от того, что почувствовала сильный запах спирта, ударивший в нос, услышала чьи-то причитания. Приоткрыв глаза, увидела смутную белую пелену. Сознание же едва держалось на грани того, чтобы померкнуть.
— Чёрт! Она пришла в себя! — прорычал кто-то совсем рядом. — Почему действие наркоза кончается так быстро?!
— Сэр… мне кажется, вы и сами должны это понимать, — послышался женский голос. — Она не человек… эм, точнее не такой как мы человек…
— Прекратите! Я понял, что вы хотите сказать! — прервал объяснения женщины всё тот же голос. — Я спрашиваю вас о том, почему вы не рассчитали нужную дозировку…
— Но, сэр… Это очень опасно…
— Знаю! — рявкнул мужчина. — А вы думаете, что ей легче будет от этого?!
Я вдруг поняла, о чём он говорит, потому что вернулась память. Преследуя Хамелеона, я попала в аварию. Одну из тех, что можно сравнить с мясорубками. Планограв Хамелеона вильнул и спровоцировал катастрофу, а я неслась с такой скоростью, что попала в самую её гущу — между огромным фургоном и автобусом…
Сказать по правде, я не должна была лежать сейчас тут. Наверное, мои кусочки должны были быть упакованы и приготовлены для захоронения…
— Потерпи, милая, — вдруг раздался голос совсем рядом. — Сейчас ты уснёшь, а когда проснёшься, всё будет уже гораздо лучше.
Я не могла ни кивнуть, ни рассмотреть лицо за смутной пеленой. Потом моё «Я» потонуло в процессах происходящих в организме, что можно сравнить с качественной потерей сознания. Когда я очнулась во второй раз, рядом со мной оказались только врачи, а тело болело так, как будто его действительно перемололо в огромной мясорубке.
Насколько я могла понять, через терзающую моё тело боль, среди врачей не было обладателя того голоса, который заставлял медиков вколоть мне ещё обезболивающего. С его присутствием был связан только слабый запах спирта, бутылочку которого разбила медсестра.
Позже, я уже списывала всё на собственное галлюцинирующее сознание.
Сейчас мне было почти что так же больно, как и тогда… только разорвало не тело, а душу. Хоть и считается, что её у меня нет.
Обхватив себя руками, лежала на холодном полу, чувствовала запах спирта и понимала то, что когда-то не поняла — это Хамелеон вернулся, чтобы помочь мне выкарабкаться. И хотя он и был виновен в аварии, в которую я попала, он вернулся, чтобы проследить за тем, как я выкарабкаюсь.
Было неважно кто он — друг или враг. Главное, что он не бросил меня, а поступил по чести.
Не единожды. Был ещё холодный трюм и разъярённые оборотни.
Я же, видя, что его расстреляли, смогла только убежать…
Зная, что никогда себе этого не прощу и буду вспоминать до конца своих дней.
***
В наше время с особым шиком провести свой отдых, значило отправиться на другую планету. Я не одобряла этот выпендрёж, но мне вдруг дико захотелось покинуть этот проклятый город, эту планету и оказаться где-нибудь далеко, чтобы хотя бы на миг представить себе, что я могу начать жизнь с чистого листа. Вопреки здравому смыслу и всему, что происходило вокруг.
Это иллюзия. Жестокая иллюзия, которая ранит больше чем реальность. Чем? Осознанием этого контраста между состоявшейся реальностью и ложью, которую пытаешься навязать сама себе.
Купив билет для телепортации в оба конца, я отправилась на одну из небольших планет, которая когда-то была превращена в красочный курорт. Я сделала это не для того, чтобы забыться… просто думала, что там меня не достанут навязанные управлением психологи.
Ага, как же! Наше начальство нас бережёт и вся такая и в том же духе!
Прибыв на отдых, я заперлась в своём номере с видом на побережье и решила никому не открывать, во всяком случае, пока не начну умирать с голоду.
Так вот…
В дверь яростно тарабанили уже минут пятнадцать, а сидела на балконе и смотрела на море, представляя с какой силой швырну туда стучащего, если тот в самом деле окажется психологом по мою душу.
Но я решила, что пусть хоть сам дьявол выносит эту дверь, но я не сдвинусь с места.
Вдруг раздался звонок гостиничного коммуникатора. Та ещё дрянь, я скажу.
— Мисс, Кенлин, прошу вас, откройте дверь, к вам посетитель! — раздался бездушный голос консьержа.
— Какого чёрта вы вообще допускаете, чтобы ко мне в номер кто-то поднимался?! — вскричала я.
— Это сотрудник государственной службы, что оплачивает ваше пребывание здесь…
— Если я нахожусь здесь за счёт нашего управления, это не значит, что они купили меня с потрохами!.. Ладно, я открою!
Раньше я никогда не позволяла вести подобным образом.
«Это неправильно! Это всё неправильно!» — сказала я себе, но встала и пошла открывать дверь.
На пороге стоял Райнс собственной персоной. Психолог по мою душу, чтоб его через колено, да об стенку!
Никогда его прежде не видела. Но у рыжего парня была довольно располагающая к себе внешность, и мне вдруг стало стыдно, что я срываюсь на нём. Он-то ни в чём не виноват.
— Мисс Кенлин…
— Заходи и называй меня просто Альга.
— Я пришёл, чтобы поговорить с тобой.
— Я не нуждаюсь в помощи психолога.
— Шеф думает иначе… но я тут не как психолог, а как друг.
— У меня нет друзей, нет родственников, нет напарников, и никогда не будет.
— Альга. Давай просто поговорим, и увидишь — тебе станет легче…
Да как я могла объяснить ему, что я не могу говорить с ним об этом! Что мне говорить? Что я переспала с Хамелеоном, а теперь страдаю, потому что не я его арестовала?.. или потому что такая сладкая и будоражащая нервы погоня кончилась?
— Я не могу об этом говорить и вообще, я ухожу из полиции… по приезду, я сдам значок и подам в отставку. Теперь я просто сексапильная девица… а коп я тоже плохой. Так и передай там в отделе.
— Нет, это неправда. Ты отличный полицейский. Зачем ты уничтожаешь себя?
— Если я отличный полицейский, то скажи, почему я осталась без напарника. А теперь они поймали Хамелеона, застрелили… — я готова была разрыдаться снова от нахлынувший чувств и совсем не соображала, что говорю.
— Быть может, он спровоцировал их нарочно?
— Тогда это самая большая гадость, которую он смог придумать перед своей смертью, — сказала я с горечью, посмотрев в его большие наивные глаза, пронзительно голубого цвета.
Не желая, чтобы он видел меня в таком состоянии, я встала и отвернулась.
— Я имел ввиду совсем другое… — внезапно голос его с каждым последующим словом становясь другим. — Чтобы начать новую жизнь, нужно умереть. Иногда на самом деле…
Меня пронзило, словно от электричества, но я застыла не в силах обернуться.
Это бред. Этого не бывает, и быть не может. У меня просто паранойя!
— Прости, что причинил тебе боль… — послышался его немного хрипловатый и до боли знакомый голос за спиной.
Моего плеча коснулась его рука.
Повернув голову, я увидела его лицо. Странное и пока совсем не похожее на человеческое. Я видела его тогда на крыше, но не рассмотрела глаз. Теперь я видела их. Полностью чёрные глаза, словно на меня смотрит из них сама смерть.
Прошёл какой-то миг и на меня уже смотрели обычные человеческие глаза, нормального тёмно-карего цвета.
— Хамелеон…
— Хамелеон умер, — произнёс он тихо, словно напоминая мне о том, что я забыла.
— Алекс.
— Да…
— Я ненавижу тебя, — сказала я и заплакала, обессилев.
Он подхватил меня под руки и крепко прижал, прошептав:
— Я знаю, Альга… я всё знаю.
Сколько мы так простояли, замерев в объятиях друг друга. Он позволил мне придти в себя, осознать случившееся. Потом я прошептала: