— И я опостылел?
— И ты! — сорвавшееся с языка. — Временами…
Юношу словно ударили — по щеке даже расползается пятно, как от пощечины, хотя Годфрик его и пальцем не тронул. Напротив, подчеркнуто старается сохранить меж ними расстояние на случай, если кто-то ещё покажется поблизости. Проглотив обиду, Абель обезоруживающе улыбается и притягивает короля за талию.
— Просто скажи, что будешь скучать, — шепчет он. Старается говорить обольстительно, но выходит довольно жалко — наверное, из-за мечущегося в глазах отчаяния. Глаза всегда выдают с головой. Именно поэтому я стараюсь держать свои опущенными.
— Не будь смешон, — резко отталкивает его Годфрик и снова оглядывается. — Ты делаешь все, чтобы мы больше не свиделись!
— Почему ты так говоришь? — уже не сдерживаясь, плачет Абель и протягивает ладонь, чтобы коснуться его лица. — Разве ты забыл: твоё сердце стучит лишь потому, что бьется моё. И кончина не так страшна, ибо мы встретим её, взявшись за руки…
— Нет, не помню! — пятится Годфрик. — И ты забудь. — Уже отвернувшись, бросает: — Ты ни в чем не будешь нуждаться. Одежда, еда, кони — все, что захочешь.
— Но я хочу тебя!
Возглас повисает в пустоте, потому что король уже скрылся за поворотом. Абель ещё какое-то время стоит, глядя ему вслед — грудь сотрясается от беззвучных рыданий — а потом разворачивается и почти бегом бросается прочь, туда, откуда они пришли.
Значит, правду судачат о короле.
А Абель — идиот. Похоже, у него не было отца, который сказал бы, как мой: «Запомни, за стенами дома у тебя нет друзей. В определенный момент на жизненном пути тебе, надо думать, покажется иначе, ты решишь, что встретила добрых сочувствующих людей. Но таких среди посторонних нет. Лишь члены семьи будут искренне рады твоим радостям и разделят с тобой горе. Все остальные готовы только брать и использовать. Проявив для вида сочувствие, они втайне порадуются твоему несчастью и при первой возможности постараются уязвить, насмеяться и урвать у тебя кусок пожирнее. Отдавая другому чувство и мысли, ты отдаешь ему власть над собой. Лучше б тебе никого взаправду не любить, кроме семьи, Лора».
Теперь от всей семьи осталось всего ничего… Прежде я была слишком мала, чтобы понять и оценить слова отца, и только когда начались наши с братом мытарства, постигла их правоту. Встречавшиеся мне на пути люди готовы были только брать и радовались, когда им это сходило с рук.
Поэтому Абеля мне не жаль: тот, кто бездумно растрачивает себя, не должен жаловаться, что его разобрали на части. Вдобавок, никогда в жизни я не посочувствую тому, чье сердце на стороне кого-то из Скальгердов!
Людо ждал меня в комнате.
— Принес? — Я быстро прикрыла дверь.
— Да. — Он протянул мне то, о чем мы договаривались.
— Годфрик уже направился в часовню, я только что видела. А мне вот-вот принесут траву, и тебя не должны застать.
— Не застанут, — Людо откинул волосы мне за спину и погладил щеку. — До пира мы вряд ли ещё свидимся, а там ты уже будешь ею, так что я хотел сказать… просто делай, как договорились, Лора.
Я сглотнула и кивнула. Он не отпускал щеку, и я почувствовала, как напряжена рука.
— И обещай: что бы ни случилось… ты не ляжешь с ним.
Значит, и он об этом думал. И, верно, забыл, что мне положено знать только про кровь и спальню, но не о том, что в ней происходит.
— Даже если что-то пойдет не так?
— Даже если, — жестко сказал Людо. — Мы найдем другой способ.
Размышляя в эти дни над предстоящей ночью, я решила, что, в случае чего, между крахом плана и выполнением задачи, для которой меня наняла леди Катарина, выберу второе, хотя меня воротило при одной только мысли о том, чтобы лечь с Годфриком. Особенно после сцены с Абелем. Людо будет вне себя, но потом поймет, что так было нужно…
Я отвела глаза, но брат резко развернул моё лицо обратно.
— Обещай! — хрипло повторил он.
Я чуть кивнула, но мнения не переменила. Он отступил, мгновение молча смотрел и направился к выходу. Выглянув в коридор и убедившись, что снаружи никого, я шире растворила дверь, и Людо беззвучно выскользнул наружу.
Остаток дня старательно изображала хворающую. Теперь отсутствие в часовне и на вечернем празднестве леди Лорелеи Грасье не вызовет вопросов. Главное, что там будет супруга короля. Кем бы она на самом деле ни была.
8
Пир мне запомнился разбитой мозаикой. Мозг отмечал только детали, а не общую картину, и больше на уровне чувственных впечатлений: слепящие огни огромных свечных люстр на цепях, рассыпанные сотнями отражений по залу, густой запах шалфея и лаврового листа, источаемый чашами с водой для мытья рук, затейливые поилки с гренашем в виде фантастических тварей, жирные разводы от губ на поверхности вина в кубках, золоченные клювы и лапки у птиц на золотом же блюде в центре стола, изукрашенный эмалью и узорами шкап-креденца, откуда сенешаль[12]брал поочередно единорожий рог на цепочке, жабный камень, агат и прочие змеиные языки и касался ими кушаний, проверяя их на наличие яда, прежде чем подать нам на стол, и моему воспаленному воображению мнилось, что рог кровоточит, указывая на заговор…