— Моя госпожа.
Леди Йоса тоже внимательно изучала его, не переставая ловко снимать красную стружку. Её мать беспрерывно поглаживала круговыми движениями свой талисман.
— Сестра сказала, что ты умеешь обращаться с оружием.
— Да, но ваши люди забрали мой кинжал при входе.
— Покажи, чего стоишь без него. Марлант, Эйк, — кивнула она рыцарям, — проверьте-ка его.
Те шагнули вперед, вытаскивая мечи, и ухмыльнулись, когда безоружный Людо попятился. Я до боли прикусила изнутри щеку, а брат пятился и пятился, пока не уперся в стену, а там светлобородый сделал замах и… Людо уклонился, нырок, перекат к креслу, и в следующий миг мелькнувший у него в руках поднос обрушился резным краем на шею Марланта, вырвав вместе с хриплым воплем фонтанчик крови. Он выплеснулся на светлую бороду и парой брызг — на леди Катарину, а Людо уже пнул подоспевшего Эйка в грудь и с разворота всадил ему в разрез кольчуги на бедре фруктовый нож леди Йосы. Рыцарь рухнул, как подкошенный, с воем катаясь по полу и пытаясь выдернуть лезвие, пока Марлант, зажимая шею, полз к выпавшему мечу.
Людо с хрустом впечатал башмак в протянутые пальцы и, наклонившись, подхватил клинок. Описал восьмерку, восхищенно оглядел от рукояти до острия, и я почти ощутила пронзивший его разряд удовольствия. Глаза вспыхнули, тело шевельнулось, подстраиваясь, и меч заплясал в воздухе, сливаясь с рукой в единое целое… только не это.
— Людо, мне страшно! — жалобно позвала я.
Но он уже не слышал. Не прерывая отточенных, как в танце, движений, загнал пяткой полувыдернутый Эйком нож обратно в бедро и подцепил с пола второй меч, прекрасно легший в левую руку. Ещё несколько взмахов, и оба клинка, со свистом рассекая воздух, сошлись на шее рыцаря «ножницами», чтобы…
— Хватит! — раскатилось по залу.
Этот холодный властный голос остановил лезвия в полудюйме от покрытой испариной кожи. Мгновение-другое Людо боролся с собой и наконец опустил руки, разжав пальцы. Мечи со звоном скользнули на пол, а сам он сделал шаг в сторону бледной леди Катарины и припал на одно колено.
— Я лишь исполнял желание вашей светлости.
Похоже, она и сама не верила, что он послушается. В широко распахнутых глазах отражалась расползающаяся перед креслом лужа, в которой, хрипя, ползал Марлант. Леди Катарина поспешно отдернула дорогие парчовые туфли. В отдалении точно так же стонал Эйк, а в воздухе витал тяжелый запах пота и крови.
Опомнившись, Её Светлость потянулась к колокольчику, но Людо, одним прыжком оказавшись рядом, перехватил пальцы.
— Я лишь исполнял желание вашей светлости, — повторил он.
— Руку! — прошипела она, но голос чуть заметно дрожал. Наверное, поэтому, когда брат отступил, приказала ещё более резко: — Помоги им.
Людо послушно приблизился к Эйку, не слишком церемонясь, выдернул клинок, закинул его руку себе на шею и поднял. Вскоре лишь лужа на полу напоминала о недавней схватке, а фруктовый нож был обтерт и возвращен с почтительным поклоном леди Йосе. Девушка взяла его, не отрывая от брата горящих глаз, в которых, в отличие от матери, не сквозило страха или беспокойства — только голодное восхищение.
Хозяйка замка уже успела принять прежнее уверенное выражение. Помогали ей в том подлокотники и талисман. Пальцы привычно пробежались по окружности.
— Значит так: эту ночь проведете здесь, а завтра отправитесь в путь. Сестра в качестве фрейлины, ты — оруженосцем.
Людо едва заметно поиграл желваками. Ему уже семнадцать. Будь отец жив, брат бы давно получил рыцарское звание. А вместо этого вынужден довольствоваться поддоспешной одеждой и дешевым кинжалом, который рассыплется под первым же ударом хорошо прокаленной стали.
Злость он скрыл за почтительным поклоном:
— Вы сама доброта, госпожа.
— Королевский замок покинете через неделю-две, со свитой леди Йосы, — продолжила Её Светлость наставления. — Получите остаток платы и можете отправляться, куда пожелаете. Но! — Она позволила тишине веско повисеть. — Никто и никогда — ни до, ни после — не должен узнать о нашей сделке.
— Никто и никогда не узнает, госпожа, в этом мы с сестрой клянемся.
Поверила леди Катарина подозрительно легко.
— Знаю, что так оно и будет, — ласково улыбнулась она и наконец позвонила в колокольчик.
Вызванные служанки повели нас с братом темными переходами. Одна из девушек загремела ключами у крайней угловой двери.
— Сюда, миледи.