На крыше свободно гулял свежий ветер, а простор и восхищал, и возбуждал. Микрорайон хорошо просматривался во всех направлениях. Аккуратные девяти- и шестнадцатиэтажные здания, тесня узкие проезды между собой, утопали в зелени деревьев, местами дотягивавшихся до шестых, а то и до седьмых этажей. Рядом, за ближайшими домами, какой-то голубятник поочередно забрасывал вверх своих пернатых питомцев, те, громко хлопая крыльями, зависали над крышами домов, а затем, кружа, постепенно набирали высоту, превращаясь в маленькие серые точки в ясном синем утреннем небе.
По периметру крыша имела небольшое бетонное ограждение. Подходить близко к краю Джой не стал не потому, что боялся высоты, а в целях конспирации. Если в этот момент на крыльце офиса находился охранник, то без труда мог бы заметить его. Конечно, он мог сойти за рабочего, обслуживающего лифты, или телевизионного техника, но зачем возбуждать лишние мысли в голове охранника.
Джой обошел крышу, внимательно осмотрел дверь-калитку, надстройку лифтового помещения, присев на корточки, покрутился на каблуке, присмотревшись к соседним домам. В таком положении его могли видеть с девятых этажей, а когда он становился в полный рост — начиная с седьмого этажа и выше. Этот вариант был не лучшим, и он решил осмотреть чердак.
По площади чердак охватывал пространство, равное всем четырем квартирам этажа и разделенный шестью бетонными стенками-перегородками с проходами без дверей. Электрическое освещение там отсутствовало. Тусклый свет с трудом проникал через небольшие окошки без стекол, каждое размером с канцелярскую папку для бумаг, и больше напоминавших собой боевые бойницы, чем окна. Джой включил фонарик и прошелся лучом по стенам и полу. Сантиметровый слой пыли покрывал абсолютно все. От движения мельчайшие частички поднялись вверх, и теперь кружили вокруг, не желая опускаться, четко очерчивая при этом яркий луч фонаря. На полу оставались следы, хорошо фиксировавшие протектор и размер его обуви. Обычный чердачный хлам был беспорядочно разбросан по всем отсекам и закоулкам. Старая обувь валялась как попало, тряпье, некогда служившее одеждой, дырявые ведра, кухонная посуда, деревянные рейки и несколько рулонов старой технической ваты — все это было засыпано пылью и изрядно засижено дикими голубями.
Джой подошел к смотровому окну и посмотрел сквозь него вниз, затем обошел остальные и вернулся к первому. Окно было на уровне груди, и крыльцо, как ему показалось, просматривалось с этой позиции лучше всего.
В этот момент к офису подъехала машина, и на крыльце появился охранник. Из автомобиля буквально выпрыгнул пассажир спортивного вида, коротко стриженный, в светлой рубашке, без галстука, в кремовом костюме и с черной папкой в руке. Он легко взбежал по ступенькам, чуть наклонив голову и слегка приподняв папку, на ходу поприветствовал охранника. Тот кивнул в ответ и, отступив назад, открыл перед ним дверь.
Джой еще раз обошел весь чердак, некоторые предметы сдвинул с места, техническую вату толкнул, затем придавил ногой. Рулон, слежавшийся от времени, был плотный и тяжелый. Осмотрел доски — они были короткие, тонкие и узкие, с ладонь, а потому не представляли для него интереса.
Посреди одного из отсеков валялся старый плащ, во всяком случае, то, что лежало, было похожим на плащ. Он занес ногу, желая откинуть его подальше, но тряпье, как ему показалось, вдруг шевельнулось. Возможно, показалось, однако легкий холодок все же пробежал по спине. Непроизвольно он несколько раз кашлянул, как бы давая знать, о своем присутствии, и уже засобирался покинуть помещение, но плащ опять зашевелился. Теперь уже явно приподнялась пола, и наружу высунулась морда, а затем и вся крыса. Животное отбежало на несколько метров в сторону и замерло, вполоборота развернувшись и уставившись на него своими немигающими глазами-бусинами. Крыса не уходила, Джой тоже. С одной стороны, его уже ничего не держало в этом отвратительном с любой стороны помещения, с другой — не позволяло уйти глупое самолюбие, хотя на самом деле хозяином положения была крыса — она на своей территории, а он — непрошенный здесь гость.