Однажды дед решил заколоть кабанчика. Для этого случая был приглашен местный мастер по этой части, дядька Григорич. Поросенок был молодой, не более года. Ему связали задние и передние ноги и завалили набок. Три человека, помощники Григорича, навалились коленями, прижав животное к земле. Дед махнул внуку: «Витек, не сторонись. Подсоби мужикам». И потеснился. Витя как мог прижался к лопатке поросенка. Это было необычно — ощущать под собой горячее тело животного, сильного, ловкого, изо всех сил стремящегося вырваться на свободу из крепких пут и сильных рук, непонятно зачем опрокинувших его и так упорно удерживающих на земле. Григорич примерился, приставив нож к груди кабана. Это был не совсем нож — специальная заточка из бывшего длинного, треугольного слесарного напильника.
Поросенок взревел, затем заверещал, он бился как мог. Григорич несколько раз проколол сердце животного, пока тот наконец не умолк. Потом мужики остограмились, прошкварили кабанчика на соломке, еще остограмились и начали разделывать тушу. Отверстие от заточки предусмотрительно было закупорено деревянным чопом, поэтому, когда разрезали брюшину, там скопилось много крови. Григорич сунул в чрево животного алюминиевую кружку, зачерпнул ею, словно воду из ведра, кровь и сделал несколько глотков: «А ну, Витек, покоштуй свиженького. Це дуже корысно. Велыку сылу мае свижа кров». Он зареготал, губы и язык его были розовые, словно он измазался красными учительскими чернилами. Витька чуть не вырвало, он отмахнулся и убежал на улицу к пацанам.
Аккуратно взобравшись колесом на бордюр, он взял правее и оказался на грунтовой дороге, среди редко разбросанных по склону деревьев ведущей к берегу озера. Ехал не быстро, но уверенно, бывал здесь не один раз, правда, не в такое позднее время. Летом в выходные дни расположиться здесь на подстилочке, посмотреть на воду, побросать камушки, погреть нежную городскую кожу на солнце, да еще в компании симпатичной девушки было замечательно.
Воробей заглушил мотор, выключил габаритные огни и вышел из машины. Осмотрелся. И опять луна. Похоже, это солнце не всегда дружило с облаками, а луна — как для нее, так ни единой тучки — уставилась своим огромным неморгающим оком. Хотя нет, теперь луна светила по нраву для него.
Прошелся по берегу, в одном месте споткнулся о корягу и чуть не упал, чертыхнулся. Ни души. В такое прохладное и позднее время сюда могло занести только идиота или… или убийцу, заметающего следы преступления, с сарказмом, как бы глядя на себя со стороны, подумал он. Достал из багажника топорик и, размахнувшись, забросил его почти до середины водоема. В ночной тиши вода громко всплеснула, волны кругами быстро побежали в стороны, играя отблесками на лунной дорожке. Воробей поежился, посмотрел по сторонам, он не ожидал такого громкого всплеска, пробежал взглядом по противоположному берегу. Темная и мрачная полоска прибрежной растительности прохладной жутковатостью ночи ответила на его взгляд. Достаточно нарочито наглядно он наклонился, поднял с земли камень и бросил его туда же, куда и топорик. Еще раз осмотрелся. Ни души. Прошелся немного по берегу и забросил в воду оружие.
Оружие он купил у тех уродов, которые исполняли нападение на жену Беспалова. Они напали на нее и, как от них требовалось, не только слегка поколотили, но еще и ограбили, что как раз делать им было не велено. Он отвалил за револьвер четыреста долларов. Это было много.
Изначально револьвер предназначался для стрельбы газовыми патронами, его же неизвестные умельцы переделали под патрон для пистолета ТТ. Расточены были гнезда в барабане и срезана предохранительная перегородка в стволе. Стреляло оружие нельзя сказать, что не точно, оно просто выплевывало пулю, кувыркающуюся и летящую как придется. Благо дело, патрон был мощный, благодаря чему поражающее действие его оставалось достаточно высоким. Был и другой вариант, эти умельцы могли заменить ствол в револьвере, зачеканив туда другой, калибра 7.62, от калаша, но тогда цена возрастала до шестисот долларов. Воробей остановился на первом варианте, для стрельбы с расстояния три-четыре метра точности должно было хватить.
Конечно, он мог подыскать оружие и посолидней, скажем ПМ, или отечественный форт, но светиться в Киеве поисками серьезного ствола не решился.
Этих отморозков он нашел без особого труда. Подобных типов было предостаточно в любом населенном пункте областного подчинения, так что, если нужно совершить какое-нибудь грязное дельце или подобрать соответствующие для этого кадры, небольшой, запущенный городишко был самым подходящим для этого местом.