Давно это было. Властвовал в Казахстане над всем народом, над всей степью хан с чёрным сердцем и чёрной душой.
Никого не любил хан. Всех, кто осмеливался перечить ему, истязал он плетьми и казнил на плахе.
И всем говорил хан о том, что он поставлен над народом и степью самим аллахом и что всё дозволено ему, любимцу бога, избранному, лучшему из лучших.
А народ и вовсе не подпускали ко дворцу, чтобы не раздражать божественных взоров хана.
Хан властвовал, народ терпел.
Так было много лет.
Народ, никогда не видавший хана, думал, что он, действительно, не обыкновенный человек, а любимец бога, избранный, лучший из лучших.
Но вот однажды один человек из народа проник во дворец хана. Это был простой табунщик, такой простой, что даже имя его, словно серый малахай, в толпе терялось, похожее на все другие имена, которыми тогда назывались бедняки, народ.
Табунщик был молод, умён и смел. Его конь в степной скачке обскакал лучшего ханского коня настолько, что даже сам хан в самом сильном гневе не смог бы докричать до молодого табунщика.
Вот до чего велико было расстояние между победителем и побеждёнными.
За это и удостоился табунщик великой чести предстать перед очами хана и быть назначенным главным табунщиком над всеми табунами лучшего из лучших.
За ум и смелость невзлюбил хан табунщика. Однажды он велел ему седлать коней, а сам, дождавшись, когда юноша ушёл исполнять приказ, тайком от табунщика наказал своей свите:
— Возьмите все с собой по яйцу, и когда я вам велю повернуться вокруг себя и вытащить из-за пазухи по куриному яйцу — вы это сделаете. А у кого не будет куриного яйца — тому голову долой!
Так и было.
Хан поехал со своей свитой гулять, и по его приказанию каждый сопровождавший, повернувшись, вытащил из-за пазухи яйцо. Один лишь табунщик, не слышавший наказа хана, не смог этого сделать. Он понял, что за ослушание его казнят. Но табунщик не растерялся и начал с шумом хлопать руками, будто крыльями, и кричать: «Ку-ка-ре-ку!»
— Что ты делаешь? — спросил хан. — Всё равно твоё юродство не спасёт тебя от казни! Где куриное яйцо?
— Если тут собралось столько кур, милостивый хан,- с усмешкой сказал табунщик, — то неужели не найдётся среди них ни одного петуха?
И хан поехал домой, полный гнева и молчаливый: он не знал, что ответить молодому табунщику.
— Ты больно умён! — сказал хан табунщику, когда они вернулись во дворец. — Посмотрим, так ли хорошо у тебя работают руки, как твой дерзкий язык!
— Бросьте его в тюрьму, — приказал он слугам.- И пускай он сидит там до тех пор, пока не выполнит моей воли. Не к лицу мне, любимцу аллаха, избранному, лучшему из лучших, ездить на коне, который может быть у простого человека. Пускай этот мальчишка сидит в тюрьме до тех пор, пока не достанет мне лошадь необыкновенной масти: не серую, не белую, не вороную, не караковую, не гнедую, не буланую, не чалую, не рыжую, не пегую, не саврасую!.. — И хан перечислил все масти, какие есть на свете.
— Уведите его!-сказал хан и, схватив со стоявшего перед ним золотого блюда целый бараний бок, он принялся его поедать, вытирая жирные пальцы о парчовый халат.
«Что делать? — думал табунщик, сидя в тюрьме на гнилой и мокрой соломе. — Где сыскать такого коня?»
Но и на этот раз табунщик не растерялся и нашёл ответ. Он позвал ханских слуг и сказал им:
— Пойдите к хану и скажите, что я найду коня, которого он просит. Конь этот не серый, не белый, не вороной, не караковый, не гнедой, не буланый, не чалый, не рыжий, не пегий, не саврасый… — И табунщик перечислил все масти, какие есть на свете. — Пусть только выпустят меня на свободу.
И хан велел выпустить табунщика из тюрьмы. Тогда табунщик сказал:
— Я нашёл коня, какой нужен хану. Скажите ему, чтобы он прислал за ним своего конюха… Только не в понедельник, не во вторник, не в среду, не в четверг, не в пятницу, не в субботу и не в воскресенье! — И он спокойно пошёл по улице мимо ханского дворца, и все смотрели ему вслед и улыбались, как любящие родители смотрят вслед и улыбаются своему сыну.
— Червивая свинья! Трёхногий конь! — прокричал хан. — Опять этот проклятый табунщик благодаря своей хитрости опозорил меня!
И он задумал новый способ, как извести табунщика.
— Ты знаешь, что я любимец бога, избранный, лучший из лучших, — сказал он, обратясь к табунщику. — Негоже мне пить ту же воду, которую пьют мои подданные и рабы. Если хочешь быть живым, достань такой необыкновенной жидкости, которая была бы достойна меня и вкусом и происхождением. Достань такую жидкость, которая бы не падала с неба и не шла из земли! И помни, что на этот раз ты не отговоришься, как тогда с конём, попросив прислать за ним не в понедельник, не во вторник и не в среду… Пшёл! — крикнул хан и, схватив со стоявшего перед ним золотого блюда баранью голову, стал поедать её, вытирая жирные пальцы о парчовый халат.