ГЛАВА 12
Хан наблюдал за Моникой. Мужчина был уверен, что она всё ещё была зла на него, и просто не мог винить её в этом. Оборотень был слишком требователен в отношении безопасности своей женщины. И хоть Боуэн и не собирался уступать в этом вопросе, но он понимал, почему это сводило Монику с ума. Ей нравилось её уединение.
Но, когда позавчера они пришли к нему с этим планом — Хан был против. Настолько категорично против, что пригрозил увезти её куда-то, где они и этот Бэрр никогда не найдут Престон. Но тогда слово взял Маршалл:
— И ты готов скрываться всю оставшуюся жизнь?
Хан посмотрел на вертигра.
— Ты готов отправить в бега всю свою семью, и даже ту, что мог бы иметь с Моникой, и переезжать каждые несколько лет? Потому что именно это и ждёт тебя, если мы не поймаем этого человека.
— Он один. Я могу справиться с ним. Если он станет слишком серьёзной угрозой, тогда я просто сделаю то, что будет лучше для моей семьи, — Маршалл покачал головой. — Никто не будет скучать по нему. Он — убийца.
— И ты тоже станешь.
Это заставило Хана замолчать и посмотреть на Монику, когда та продолжила:
— Ты не будешь ничем отличаться от него. Убить, потому что ты можешь это или потому что всё становится слишком неудобным? Как ты думаешь, каково мне будет жить с тобой, если ты убьёшь из-за меня? Если у нас появятся дети, как они будут чувствовать себя, зная, что их отец убил человека?
Оборотень открыл было рот, чтобы опровергнуть её слова, и то, что их дети узнают, только, если бы Моника сама сказала бы им, но она оборвала Хана:
— Что, если они будут, как я? И узнают таким образом?
Итак, теперь он был в доме с причудливыми незнакомцами, что не были в паре, но находились рядом с его женщиной — и это выводило оборотня из себя. Ему нужно сделать что-то. И достаточно скоро, потому что Хану не нравилось напряжение между ними. Особенно с тех пор, как Моника прекратила прикасаться к нему. Он тоже не касался её, но девушка разозлила его. Взглянув на Уокера с Кэйтлинн, Хану хотелось, чтобы у них с Моникой было так же, как у его брата с его супругой. Его мама, Коррин, пнула его ногой под столом.
— Хан, мне нужна твоя помощь на кухне. Не мог бы ты мне помочь? Я перестаралась с покупкой вещей для малыша. Я хотела девочку, но буду счастлива подержать на своих коленях и маленького внука, — мужчина последовал на кухню за матерью, и уже почти было спросил, почему она не попросила одного из миллионов служащих здесь об этом. Но женщина опередила его, ударив своего сына по лицу.
— Какого чёрта это было?
Когда Коррин указала на стул, оборотень сел.
— Не могла бы ты мысленно рассказать мне, почему я попал к тебе в немилость прежде, чем я бы получил за это?
Хан покраснел, когда женщина начала постукивать ногой по полу. Плохой знак. Так же, как и скрещённые на её груди руки. Оборотень попытался понять, что он сделал не так, и ничего не нашёл среди тех вещей, что она могла бы услышать.
— Собираешься сидеть здесь и говорить, что не понимаешь?
Мужчина замер. Это была ловушка, и Хан прекрасно понимал это.
— Ты собираешься жениться на ней или нет? Или ты собираешься ей просто позволить быть твоей парой, парой всемогущего Хана Боуэна — думаешь, этого для неё достаточно?
Ему не понравилось, как его мама высказалась обо всём этом, но Хан мудро промолчал.
— Словами не выразить, насколько подавлена эта девушка. Знаешь ли ты, что она не может связаться с тобой? Ты вообще сделал что-то, чтобы исправить это?
Хан резко взглянул на Коррин.
— Я убедился, что она может связаться со мной, и я всё время говорю ей, куда иду, каждый раз, едва переступив порог дома, или даже, если просто иду в другую его часть. Моника лучше знает, где я, чем иногда я сам.
— Может ли она связаться с тобой?
Хан посмотрел на дверь в столовую, а после вновь перевёл взгляд на свою мать, когда та прошептала в его голове:
— Она разговаривала с Диланом, когда тот был здесь. И когда он попросил Монику связаться с тобой, она сказала, что у неё не получается найти тебя. Чт, о если что-то произойдёт, и ты будешь ей нужен, а телефон не будет работать? Дерьмово быть в другой части дома, когда в этой кто-то может ранить её.
— Она может это сделать. Я… — Хан попытался вспомнить, разговаривали ли они когда-то по их связи, и понял, что это имело место быть. Или нет? Она посылала ему свои образы, но говорила ли? Мужчина вновь попытался вспомнить это. — Она не сказала мне. Ей следовало бы сделать это.