Престон уснула, задыхаясь от рыданий.
ГЛАВА 3
В ожидании, Хан сидел на кухне Марка. Мужчина знал, где был его брат и вполне мог бы найти его и сам, но он не мог сейчас уйти. Гнев, будто летний шторм, накрывал его с головой, и теперь оборотень не был уверен в себе. Хан свирепо посмотрел наверх, туда, где должна была быть комната, в которой находилась девушка. Его чёртова пара.
Когда Салли позвонила ему, сказав, что не может открыть дверь, боясь, что женщина, за которой ей поручили ухаживать, умерла, он, обратившись в пантеру, без лишних раздумий, побежал к дому брата. Мужчина был уверен, что речь шла о Кэйтлинн, и что та упала, но, когда оборотень добрался до комнаты и увидел кровь — её аромат пронзил его. И прежде, чем ему удалось взять под контроль собственную кошку, лидер группы снёс дверь с петель, а затем подхватил пострадавшую на руки. Теперь он вкусил её. Дважды. И хотел большего.
Встав на ноги, Боуэн поправил свой член. С тех пор, как Хан почувствовал её аромат — он был дико возбуждён. Осознание того, что оборотень не прикоснётся к ней больше, едва не заставило его потерять рассудок. Она была наверху, почти обнажённая. Хан сказал Салли, что та больше не должна давать пострадавшей рубашки Марка, и потому отдал ей свою. И прежде, чем осознал, что сделал, мужчина уже почти спустился вниз.
— Проклятие!
Хан принялся расхаживать по комнате, его только что так поимели, и он просто не знал, что ему теперь делать. Оборотень вновь сверкнул глазами, подумав о том, что Кэйтлинн имела ко всему этому непосредственное отношение — не то, чтобы эта мысль впервые посетила его голову, едва ли за ним захлопнулась дверь ванной.
Мужчина понимал, что его невестка тут ни при чём, но ему нужно было кого-то обвинить. Женщина наверху была его парой, и она была грёбанным человеком. Яростно шагая по комнате, Боуэн замер, встретившись взглядом со своим отражением в зеркале. Хан выглядел безумно.
Но это ещё не всё, он позволил своей кошке вырваться на свободу — его глаза потемнели, а тело чуть увеличилось. Глубоко вдохнув носом, и выпустив воздух через рот, Хан почувствовал себя немного лучше, но всё же быстро направился в уборную, чтобы умыть холодной водой лицо и привести волосы в порядок.
— Тебя так отымели со всем этим прямо сейчас, но тебе не удастся быстро выставить её прочь.
Казалось бы, мужчина издевался над ним, и Хан плеснул водой в своё отражение. Он находился в уборной несколько секунд, раздумывая, сможет ли он немного облегчить боль в члене, позволив себе немного облегчения, но понимал, что это не поможет. Ему нужна была женщина.
Когда он вышел, Салли уже была на кухне. Она выглядела немного испуганной, и Хан попытался было улыбнуться ей, но, когда «дневная помощь» Марка отступила, лидер группы подумал, что навряд ли он сделал что-то правильно. Сев, он попытался успокоить их обоих.
— Она испугала меня. Когда ты позвонила, я думал, что это Кэйтлинн. И что она упала, навредив ребёнку, — Салли кивнула. — Когда я увидел ту незнакомку, я был настолько рад, что ошибся, но разозлился на неё и напугал тебя.
— Это Мисс Моника. Её ранили этим утром на работе. Мистер Марк привёз её сюда, чтобы никто не смог вновь причинить ей боль. Кажется, её избил её муж, — Хан кивнул.
Это было похоже на Марка — защищать всех.
— Я не хотел напугать тебя. Или её, — Хан вновь посмотрел наверх. — С ней всё в порядке? Ей нужно что-то?
— Нет. Я помогла ей одеться, и она плакала, пока не уснула. Тот мужчина, её муж, он уже причинял ей боль раньше, Мистер Хан. Ни одна женщина не должна бояться человека, принёсшего клятву любить её всю жизнь, — Салли передала ему ещё одну рубашку, и Хан натянул её. — Вы тоже испугали её. Вам следует научиться контролировать свой темперамент рядом с ней. Она не примет этого.
Хан чувствовал, что Салли права. Мисс Моника не показалась ему одной из тех, кто мог позволить людям кричать на неё. Или разговаривать, как с маленьким ребёнком. Но это было спорным вопросом, уйдёт ли он от неё. И она собиралась уехать.
После того, как покинул дом Марка, Хан направился на поиски брата. Строительная площадка была прямо у его дома, потому мужчина попросту направился прямиком туда. И к тому времени, когда он подошёл туда и увидел своих братьев, оборотень почти убедил себя, что он ошибся, и Моника не была его парой. Да, а обезьяны могут летать.
— Я только что был у тебя дома, — сказал он Марку, после того, как пожал ему руку. — Думаю, я испугал Салли. Просто хотел, чтобы ты знал.
Он не смог этого сделать. Хан планировал сказать Марку, что отправит его гостя в дом их родителей, но не сделал этого, потому что заметил замершую через дорогу Кэйтлинн. Оборотень уже было повернулся, чтобы уйти, но Марк остановил его.
— Она звонила мне.
Хан хотел сделать вид, что понятия не имеет, о чём его брат говорит, но Марка было не провести.
— Салли сказала, что позвонила тебе, когда не смогла дозвониться мне. Она рассказала, что произошло между тобой и Моникой.
— Между нами ничего не произошло. Она просто была в беде, и я помог ей добраться до кровати, — Рид подошёл к ним, и Хан понял, что был несколько громким. — Я вынес её из душа и уложил в постель. Ничего больше.
— И ты не разрешил ей носить мою рубашку.
Хан ничего не ответил Марку. Это было правдой, но сейчас он не собирался ничего объяснять брату. Мужчина собрался было уйти, но Уокер помешал ему, произнеся:
— Это она?
Стоя спиной к брату, Хан отрицательно покачал головой.
— Уверен? На тебе её запах. И, если ты всё же не пытаешься сейчас мне соврать — думаю, ты не будешь возражать, если мы с Кэйтлинн увезём её с собой в Вашингтон?
Всего миг, и Хан повалил наземь Уокера, нависнув над мужчиной, сомкнув на его горле свою крепкую хватку. Едва осознав собственный поступок, оборотень, отшатнувшись, поднялся на ноги, и, отступив, посмотрел на своих братьев.
— Я не собираюсь заявлять на неё свои права. Всё вы знаете моё мнение на этот счёт, и я повторюсь: нас с ней ничего связывать не будет. И ни один из вас не сможет заставить меня передумать, — поняв, насколько глупо звучала его речь, Хан смутился. — Я ухожу домой, и прошу оставить меня в покое. И Уокер, мне плевать. Ты можешь увезти её.
***
Моника проснулась поздно. Когда девушка посмотрела на часы, оказалось, что было уже давно за полночь. Стараясь двигаться медленно, чтобы не потревожить раны и не шуметь, она вновь направилась в ванную, обнаружив там новую зубную щётку и пасту на раковине. Дважды почистив зубы, Престон вернулась обратно в постель, но обнаружив на пороге комнаты пожилого мужчину, испугалась.
— Меня зовут Джордж Боуэн. Я — отец Марка. Как ты себя чувствуешь? — Она ответила, что неплохо. — Хорошо, это хорошо. Коррин, моя жена, принесла тебе кое-что поесть. Она заходила сюда около десяти раз, с тех пор, как мы приехали. У нас есть ещё немного того тушёного мяса, что ты ела раньше.
— Не хочу ждать. Не могли бы Вы сказать, где моя одежда, чтобы я могла одеться? Пожалуйста.
Мужчина кивнул в сторону столика у окна. Подойдя к указанному месту, Моника обнаружила, что её брюки были очищены, но вот рубашка оказалась чужой. Девушка посмотрела на визитёра, а тот только рассмеялся в ответ.
— Думаю, это одна из рубашек Хана. Нам бы не хотелось, чтобы кто-то пострадал, так что мы нашли ту единственную, что была в доме. Нам стоит иметь немного запасов, на случай чего-то подобного.
Моника кивнула, совершенно не понимая о ком, или о чём говорит мужчина.
Вернувшись в ванную, Престон нашла в сложенной рубашке пару трусиков и носков. Девушка понятия не имела, где они достали их, но, во всяком случае, они были чище, чем те, что были у неё, так что Моника поспешно надела их. Рубашка была похожа на ту, что пострадавшая только что сменила, но больше у неё ничего не было. Ей стоило бы найти кого-то, кто сможет помочь ей с этим, или же, Моника сделает это сама.