— Я просто проверил время регистрации. Ты сказал мне, когда она уехала от тебя, и когда ты добрался до мамы с папой. Это должно было быть не дольше пары минут, после того, как ты зашёл к ним, потому что папа вошёл уже после тебя. Поэтому Моника должна быть где-то рядом. И я нашёл её под именем Престон Монте. Кажется, её фамилия — Престон.
Это было больше, чем было известно Хану. Сев в свой грузовик, мужчина направился в гостиницу. Он понятия не имел, что скажет ей, когда увидит, но ему было нужно прояснить ситуацию. Возможно, мужчина и не хотел, чтобы Моника была его парой, но девушка не должна думать, что он такой же ублюдок, как и её сталкер. Оборотень остановился перед гостиницей, прямо в тот момент, когда кто-то вышел из её двери. Хан, не раздумывая, побежал к номеру Моники — он оказался не заперт.
— Я позвонила в полицию. И они сказали, что скоро будут здесь. Я серьёзно. Если ты не уйдёшь отсюда, клянусь, я выслежу тебя и убью.
Хан оглянулся на открытую дверь, затем вновь посмотрел на створку ванной, откуда доносился голос. Это был тот мудак, который ранил её. И он вновь нашёл Монику. Боуэн подошёл к двери и постучал. Престон закричала, и это отрезвило Хана, удержав от того, чтобы выломать дверь и прийти ей на помощь.
— Это я. Хан Боуэн. Он ушёл, — Моника больше не сыпала угрозами, за что он был ей благодарен. — Ты ранена? Он сделал тебе больно?
— Что тебе нужно?
Хан подумал, что это весьма верный вопрос, особенно, когда кто-то стоит у твоей двери.
— Я услышала её крик. У меня есть дети, о которых я забочусь, так что она должна уехать прямо сейчас. Я не хочу звонить в полицию, — заглянувшая в номер женщина держала в руках биту. — Тот другой мужчина — Вы знаете, кто это был?
— Нет, мэм. Но я возмещу все убытки. И мисс Престон уедет домой со мной. Я позабочусь, чтобы с ней всё было в порядке.
Дверь за его спиной распахнулась, и Хан оглянулся на Монику. Девушка хоть и выглядела испуганной, но ещё она была и раздражена.
— Сейчас со мной всё в порядке. Спасибо. Я уеду, как только этот человек уйдёт.
Боуэн ничего не сказал, но кивнул женщине.
Как только она закрыла за собой дверь, Хан повернулся к Монике, и обнял её. Когда девушка начала дрожать, мужчина поднял её на руки, удерживая, пока та позволила себе минуту слабости. Её всхлипы причиняли ему больше боли, чем он мог даже представить себе, но Хан не отпустил её, даже, когда Моника вновь начала своё сопротивление.
— Почему ты продолжаешь появляться на моём пути и утаскивать к себе только для того, чтобы вновь оттолкнуть? Знаешь, я не йо-йо, — Хан отпустил её, но, когда Престон подошла к двери, мужчина даже не сдвинулся со своего места. — Мне бы хотелось, чтобы ты ушёл. Мне нужно… Мне нужно позаботиться о месте, куда я смогу уехать.
— Вернись вместе со мной в мой дом, и я позабочусь о тебе. Я не очень рад этому, но ты моя забота. Собери всё, что тебе необходимо, и поехали.
Он откинулся на спинку стула, принявшись ждать, когда Моника безоговорочно последует его приказу.
***
Моника с шипением закрыла рот. Он, правда, думал, что она молча сделает так, как он велел? Девушка подождала минуту, ожидая, что Хан скажет, что пошутил, но, когда тот не сделал этого, Престон всё же подошла к кровати, взяв пару вещей, включая мобильный телефон, который Джордж оставил ей на всякий случай.
Скрывшись в ванной, она включила душ. Пострадавшая не собиралась его использовать, но ей нужно было перекрыть шум того, что она собиралась сделать. Моника уже проверила окно раньше, на случай, если ей придётся сбегать через него — и оно открывалось достаточно легко. Тони пробрался в её небольшой мирок, и Престон едва успела скрыться в ванной и запереть дверь, прежде чем он вошёл. Выбросив в окно сумку, девушка встала на крышку унитаза.
Перелезать через окно было больно, но быстро — миг и она оказалась уже на той стороне. Подобрав сумку, Моника двинулась к аллее между двумя зданиями. Каждые пару минут ей хотелось оглянуться назад, чтобы убедиться, не идёт ли за ней Хан. И, спрятавшись в пустующем здании, Престон вытащила сотовый телефон, набрав первый попавшийся номер. К сожалению, это был не Джордж, но девушка надеялась, что Кэйтлинн тоже сможет ей помочь.
— Я не знаю, помнишь ли ты меня, но я — Моника Престон. Твой муж пришёл на помощь Марку, когда меня ранили, — она не обратила внимания на смешок, решив, что Кэйтлинн может стать её единственной надеждой. — Тот Неандерталец, волею судьбы связанный с Марком, уж слишком помыкает мной в последнее время.
— Что он сейчас натворил, чёрт возьми? — В её голосе был слышен смех, но также в её тоне отчётливо звучали и стальные нотки. — Где ты Моника? Я приду и изобью Хана за его излюбленное дерьмо, заставив его пожалеть. Он уже рассказал тебе о чём-то?
— Нет. Не думаю, что понимаю, что ты хотела этим сказать. Он достаточно неплохо приказывает, но я не собираюсь подчиняться, — девушка вытерла слёзы, выглянув в окно, чтобы убедиться, что Хан не идёт за ней. — Я оставила Хана в отеле, куда твой тесть отвёз меня этим утром. Владелица сказала, что я не могу оставаться там, потому что Тони вновь объявился, пытаясь меня заставить пойти с ним. Затем появился Хан и сказал мне, что, хоть он и не особо рад этому, но я его забота, и он позволит остаться мне у него дома. Мне хочется завязать его яйца вокруг его же ушей.
На том конце было тихо, и Моника была уверена, что перегнула палку, но, когда Кэйтлинн всё же заговорила, девушке показалось, что та говорит на другом языке — это был тот набор слов, что заставил бы покраснеть и матроса. Когда говорившая всё же закончила, Престон подумала, что ей понравилась бы эта женщина, встреться они при других обстоятельствах. Миссис Боуэн оказалась крайне забавной…
— Я найду тебя. Не думаю, что ты знаешь, где ты, но всё же?
Моника назвала ей улицу, на которой находилось то здание, в котором она укрылась.
— Окей. Где-то в четырёх кварталах оттуда находится ресторан. Он называется «MildPepper». Знаешь где это?
— Да. Это на Сандалвуд. Я знаю, где это.
Кэйтлинн велела ей отправиться именно туда.
— А как на счёт Хана? Что, если он найдёт меня там?
— Он скоро вернётся домой. Я собираюсь поговорить с его отцом и рассказать ему всё, что думаю. Джордж не будет счастлив, но он поможет нам. Я заберу тебя с собой, у тебя есть какие-то возражения?
У неё они были, но Моника была уверена, что куда бы она ни пошла с Кэйтлинн — ни Тони, ни Хан не смогут найти её.
— Нет. У меня нет никаких возражений. Но у меня нет денег. Это может помешать?
Миссис Боуэн рассмеялась.
— Нет. У меня достаточно денег для этой поездки. Позволь мне разобраться здесь, и встретимся в «Pepper». Если увидишь Хана, в чём я очень сомневаюсь, я хочу, чтобы ты нашла мистера Шейвера. Скажи ему, что я послала тебя, и ты любишь бейсбол. Он поймёт. И, Моника?
— Да?
Девушка боялась, что Кэйтлинн потребует что-то взамен, потому ждала следующей фразы затаив дыхание.
— Ты мне нравишься. Думаю, ты справишься со всем этим.
Телефон умолк, и Моника несколько секунд смотрела на него, прежде чем спрятать его в карман. Что это значит? Она понятия не имела, но всё же вышла на улицу, покорно направившись к «Pepper».
Это заняло больше времени, чем девушка предполагала. У неё болели рёбра, но это было ещё не всё. Моника боялась, что её заметят. Дважды она увидела машину Тони, и в какой-то момент ей показалось, что она увидела Хана, но в последнюю секунду поняла, что это был не он. Тот мужчина был намного ниже, и толще него. Но в случае с Тони, Престон просто не могла ошибиться.
Энтони Бэрр регулярно причинял ей боль чуть больше двух лет. Полиция в её родном городе оказалась совершенно безучастной, безразличной к её судьбе. Моника понимала, что было напрасно даже подавать заявление, когда узнала, что Тони был сыном сенатора. И его все боялись.