По мысли Н. Ди Космо, в четырех монгольских улусах поиск доходов от налогов происходил параллельно с процессом укрепления центральной власти, но был отличен. Различия определялись степенью интеграции доходов: от дани, торговли и полученных от прямого налогообложения городских и сельских общин. «При наличии развитых бюрократических сетей и квалифицированных администраторов, которые зародились внутри побежденных государств, чтобы способствовать процессу финансовой централизации (как это имело место в Китае и Персии), фискальная политика имела тенденцию становиться менее хищнической и беспорядочной, и между правителями и управляемыми развивались непростые формы сосуществования. Все же монголы взяли от основного населения больше, чем они дали, и администрация продолжала оставаться тяжелым финансовым бременем: огромный аппарат двора; этнические, религиозные и классовые привилегии; и в значительной степени непроизводительный военный аппарат»[2].
Можно ли, следуя методике Н. Ди Космо, признать Улус Джучи империей прямого налогообложения? Нет, в Улусе Джучи не произошло глубокой интеграции кочевой и земледельческой моделей управления. Поэтому следует говорить о третьем варианте, об империи дуальной администрации. Доходы от дани и торговли доминировали над системой прямой эксплуатации земледельческих народов. Улус Джучи оставался кочевой империей.
В Персии монголам предстояло трансформировать военное правление в законную гражданскую власть. Вазират — один из ключевых элементов административной системы исламского государства, был востребован Монгольской империей[3]. При желании, историю ильханата можно свести к конфликту монгольской кочевой аристократии с персидской гражданской администрацией. Имел ли место подобный конфликт в Улусе Джучи? Скорее всего, нет. Сезонные передвижения Большой Орды, в отличие от урбанизированной Персии, не угрожали земледельческим районам. Дело в том, что в Персии и Китае ландшафт преимущественно был земледельческий и городской, а в Дешт-и Кипчак — степной. Десяток городов на периферии кочевой степи не менял ситуацию. В Улусе Джучи, скажем, в отличие от Чагатайского улуса, не было никаких причин для борьбы кочевой и оседлой знати.
Для размышлений о гражданской администрации в Улусе Джучи нет письменных источников, раскрывающих жизнь двора. У нас есть лишь косвенные данные. Ордынский город (на месте Царевского городища) подвергся сильному разрушению в 1365–1366 годах[4]. Что привело к хаосу, если неизвестно ни о каком внешнем вторжении? Город был разрушен вследствие потери контроля со стороны центральных властей, а такое возможно было при коллапсе, порожденном стихийным бедствием, например, пандемией чумы 1366 г.
3
4
Евстратов И. В. О золотоордынских городах, находившихся на местах Селитренного и Царевского городищ: Опыт использования монетного материала для локализации средневековых городов Поволжья//Эпоха бронзы и раннего железного века в истории древних племен южнорусских степей. Материалы международ. науч. конф., посвящ. 100-летию со дня рождения П. Д. Рау (1897–1997). Саратов, 1997. Ч. 2. С. 92, 100–101.