Дори сам подошёл к ним, обнял мать, кивнул брату. Я остался стоять поодаль, думая, что за этот год умерло уже слишком много людей. И что мне по идее надо было выразить свои соболезнования и ехать домой — эти трое наверняка хотели бы побыть наедине без посторонних.
Подошёл, чтобы сказать несколько слов и попрощаться.
Мать Дори и Гая пожала мне руку, а потом неожиданно обмякла — я еле успел ее подхватить.
Ее сразу перехватили сыновья, потом подбежали медсестры с подмогой.
Я стоял, понимая, что теперь не могу уйти, не узнав, что с ней все в порядке.
Дори вернулся минут через двадцать без Гая.
— Она упала в обморок, сейчас ей получше.
— Мне очень жаль — сказал я абсолютно пустые слова, не передающие всю степень того, что я чувствовал.
— Спасибо — сказал он.
— Ты останешься здесь?
— Нет, мне надо будет распорядиться насчёт похорон — сказал он — поеду домой и утром начну.
— Пошли, я тебя подвезу.
— Ты не мой шофер — сказал он — я могу поехать на такси.
— Не говори глупостей — разозлился я — ты серьезно?
Он пару секунд смотрел на меня, потом кивнул.
— Спасибо.
Мы поехали к нему, я молился, чтобы нас не остановила полиция — я успел выпить всего несколько глотков пива, но рисковать не хотелось.
Мы подъехали к его дому, и я остановил машину на стоянке.
Он сидел, не говоря ни слова, не плакал, но и не был собой — Дори Зелигом, которого я знал уже столько лет.
— Пойти с тобой? — спросил я.
— Да. Пожалуйста — наверное, в первый раз на моей памяти, что он что-то просил.
Мы поднялись наверх, он включил свет в гостиной и мы сели в кресла у журнального стола.
Он молчал, и я тоже не особо умел утешать людей. Думал, что теперь его день рождения, который он и так не любил, станет ещё безрадостнее. Потом вспомнил последний раз, когда был здесь — пистолет, который он чистил в спальне, холодильник с пустыми полками. Очень некстати понял, что мы оба не ужинали.
— Ты не голоден? — спросил я.
— Нет — сказал он — если ты голоден, возьми что хочешь в холодильнике.
Я поколебался, но уж очень хотелось есть. Пошел на кухню. На холодильнике была пачка хлопьев, а внутри — молоко, и я приготовил себе обычный нехитрый ужин. Поел прямо там, чтобы не есть при нем, и вернулся.
— Может, пойдешь спать? — спросил я.
— Да. Сейчас.
Он снял рабочую рубашку, переоделся в майку и домашние шорты, пошел в ванную, и я услышал, как он там умывается.
— Хочешь, езжай домой — сказал он, выйдя.
— Ты точно будешь в порядке? — спросил я.
— Розенберг, я не нежная фиалка — не выдержал он.
— Ладно. Я поехал. Если что-то будет нужно — звони мне, хорошо?
— Спасибо. Увидимся… — он вспомнил, что в воскресенье не придёт на работу и осекся.
— Увидимся завтра. Я приду на похороны — сказал я
Он открыл рот, чтобы что-то ответить — и наконец его прорвало.
Он отвернулся и плечи его затряслись.
Я смотрел на него и неловко молчал, не зная, что делать.
Я не мог представить в этом мире ни одного человека, которого не смог бы обнять в такой ситуации — даже, наверное, Гая смог бы. Кроме Дори. Намертво вбитая им во время службы субординация не позволяла мне даже поднять руку, чтобы похлопать его по плечу. Меня будто парализовало — я стоял возле него и чувствовал, как мое сердце обливается кровью (наконец-то понял смысл этого выражения), и не мог ничего поделать.
Постепенно он успокоился.
Повернул голову, все ещё не глядя на меня.
— Я в порядке. Можешь идти домой.
— Наверное, останусь — сказал я, готовый к отказу.
К моему удивлению, он промолчал. Значит, ему было совсем невмоготу.
Дори пошел в спальню, я посмотрел на жуткие кожаные кресла в гостиной, и понял, что даже соединив их, не смогу на таком заснуть, и пошел за ним.
Он лег на свою кровать прямо в одежде, оставив мне достаточно места, и я лег рядом, как можно дальше от него.
Я долго не мог заснуть, но потом усталость взяла свое и я задремал, а проснулся уже под утро. Было ещё темно, на часах было без двадцати пять.
Я повернул голову к Дори, увидел, что он спит, а потом совсем некстати вспомнил, что сегодня мой день рождения. С днём рождения меня, ура.
========== Глава 10 ==========
Глава 10
Похороны отца Гая и Дори прошли в пятницу утром.
Дори спровадил меня ещё в шесть утра, и потом я увидел его только на кладбище. Там были почти все из офиса, многие из нашего взвода, ещё уйма приятелей Гая, друзей родителей…
Я поехал на шиву, посидел там минут пятнадцать и отправился домой.
Всю следующую неделю оба Зелига провели в родительском доме. Я подъехал к ним один раз, но там были только они втроём с матерью, и я поспешил уйти — Гай прожигал меня взглядом все время, пока я сидел и пытался придумать хоть какую-то тему для разговора.
В субботу, когда я возвращался после пробежки по Яркону, мне пришло сообщение от Зелига-старшего.
«Можешь говорить?»
Я решил не обращать на СМС внимания, занялся своими обычными делами, а позже уселся напротив компьютера посмотреть какой-нибудь фильм, чтобы отвлечься от невеселых мыслей.
Вечером Гай позвонил мне сам. Отвечать очень не хотелось, но я подумал, что в воскресенье он вернётся на работу, так что в конечном счёте не было никакой разницы, когда он меня подловит — сегодня или завтра.
— Привет — сказал Гай.
— Привет — ответил я как можно нейтральнее.
— Как дела на работе? — спросил он будничным голосом.
— Как обычно. Завтра сам придёшь и увидишь.
— Спасибо, что был на похоронах.
— Не за что.
— Ты не против встретиться сегодня вечером? — спросил он — я уже дома, хотелось бы просто поговорить.
Меня аж передёрнуло от такого предложения. Лезть в логово ко льву? Да, а то как же.
— Извини, думаю, что не смогу — отозвался я.
Он помолчал несколько секунд.
— Что у тебя с Дори? Вы опять вместе? — спросил он внезапно.
Черт его бы подрал.
— Нет.
— Когда я вас видел в больнице, вы чувствовали себя весьма комфортно друг с другом. Скажешь, нет?
Я подумал, что Гай хорош в чтении людей, только когда ревность не ослепляет его. Комфортно? Самое последнее определение, которое могло мне прийти в голову.
— Нет, мы с ним просто… — хотел сказать «друзья» и запнулся. Мы не были друзьями. Командир и его солдат? Тоже нет, и уже давно. То, как это называлось, можно было назвать только одним словом: «пособники».
Гай понял мою заминку, именно так, как и ожидалось.
— Ладно — невесело усмехнулся он в трубку — ясно все.
— Как твоя мать себя чувствует? — спросил я, чтобы оставить наконец опасную тему.
— Нормально — видимо, о здоровье матери ему говорить не хотелось.
— Скорейшего ей выздоровления. Надеюсь увидеть тебя завтра, сейчас мне пора идти — быстро свернул я разговор.
— Да. Увидимся — помолчав, ответил он и отключился.
Я кинул телефон на кровать и лег, закрыл глаза.
Гай был и прав и неправ.
Я вспомнил то серое, безмолвное утро моего дня рождения, когда я проснулся возле Дори, и мучался дилеммой: уйти прямо сейчас или все же дождаться его пробуждения, попрощаться и уйти?
Вспоминал то, что было потом, и чем дальше, тем больше казалось, что все происшедшее мне привиделось. Как могло такое вообще случиться на самом деле?
Неужели его губы и правда касались моих? Неужели было все то — что было? Его горячая кожа под моими руками, его уверенные объятья? В ту секунду я понимал, что чувствовал Маджид, сказав, что готов на любую роль. В первый раз в жизни понимал.