Но меня уже всего трясло.
— Зелиг, чего ты ждёшь — простонал я.
— Ты слишком тесный — сказал он сквозь зубы.
— Просто заткнись и делай свое дело — я уже начинал злиться, и привстал на локте.
Он зарычал и опрокинул меня на землю. Не давая опомниться, вжал в меня свой член, и надавил. У меня искры брызнули из глаз от боли — но в какой-то миг он прорвался, и заполнил меня всего — а я уже и забыл это чувство.
Мой вскрик был задушен его ладонью.
— Крикнешь ещё раз — и тут будет весь взвод — предупредил он меня — в такой тишине все прекрасно слышно.
Я укусил его ладонь, но он ее не отдернул, а оскалился.
— Ты скрытый садист, Розенберг. Тебе нравится?
Я сжал его бока ногами, выпустил его руку из зубов.
— Нравится — прохрипел я.
— Хочешь ещё?
Это могло относиться и к сильному толчку, который он одновременно сделал внутри меня, и к укусу.
— Ещё! — я был согласен на все.
Он наклонился ко мне, вгрызся в меня остервенелым поцелуем, словно пытался насытиться мною на всю жизнь вперёд.
Его твердые мускулы перекатывались под моими пальцами, и я ощущал каждый сантиметр его тела на своей мокрой от пота коже. Его тяжёлое дыхание вдавливало его в меня с каждым вдохом, и я чувствовал, как рвется рык из его горла, когда я прикусил его ладонь опять, наслаждаясь его и своей болью одновременно.
— Чертов…извращенец — выдохнул он, вонзаясь в меня с удвоенной скоростью и силой — Чертов… Розенберг…
Я вновь выпустил его руку, боясь, что иначе прокушу кожу насквозь — он сам меня останавливать не собирался, а я чувствовал, что позже уже потеряю всякий контроль над собой. Схватил его за загривок и буквально стал трахать языком его рот.
Его стоны стали гортанными и совершенно необузданными, он врывался в меня, и по его глазам я видел, что он уже находится в предоргазменном трансе.
Я и сам был на грани, и когда его рука обхватила мой член, мне хватило нескольких резких движений. Потом в ушах знакомо зазвенело, я закрыл глаза, защищаясь от искр, хоть и знал, что все они только в моей голове — и отдался на волю сильнейшего оргазма, пронзившего меня насквозь. В полузабытье я почувствовал, как Дори кончает в меня, содрогаясь и замирая, как его дыхание касается моего разгоряченного мокрого лба, и как потихоньку успокаивается его сердце, которое стучало прямо в мою грудь.
Мы лежали, сплетясь руками и ногами, даже не пытаясь высвободиться из объятий друг друга.
Мыслей не было никаких. Наверное, я так и заснул бы тут, если бы ночной холод не принялся бы за наши разгоряченные влажные тела всерьез.
Дори нехотя встал с меня, протянул мне мою форму.
Я наскоро оделся, с облегчением накинул свою армейскую куртку. Сразу стало теплее.
Дори сосредоточенно зашнуровывал свои ботинки.
Потом он поднял на меня взгляд и я понял, что он вышел на второй раунд. Неужели все, что сейчас произошло, было только для того, чтобы меня переубедить?
— Миха — сказал он — ты пойдешь со мной завтра?
Я почувствовал, как падает мое сердце. В зависимости от того, что я сказал бы, нас ждало очень невеселое совместное будущее или — никакого будущего вместе. Только он с Зоаром.
— Нет — сказал я наконец.
Это то, что я должен был сказать десять лет назад. Это перечеркнуло все, что могло быть у нас с Зелигом. Но иначе я не мог. Наверное, если бы он не оставил мне выбора, я просто пустил бы себе пулю в лоб, но не пошел бы с ним.
Он лишь кивнул.
— Возвращайся в лагерь, я скоро тоже приду — сказал он небрежно.
Я не ответил. Поднялся и пошел туда, где темнели темно-зеленые брезенты палаток.
Посмотрел на раскладушку, где спал Зоар. По крайней мере, я надеялся, что он спал. Вспомнил, что он строил совместные планы со мной на субботу. И подумал, что о планах можно забыть. Потому что завтра Дори убедит его пойти с собой, и ничего уже не будет, как раньше. Да я и не хотел, чтобы было.
========== Глава 17 ==========
Глава последняя
После завтрака я отправился искать Зоара, но меня перехватил взводный и попросил помочь с конвоированием пленных.
Пока я заполнял многочисленные бланки для их перевода на нашу территорию (офицера, который должен был заниматься этим, почему-то не оказалось на месте), пока ждал кого-то, кто заменил бы меня, пока торопливо проводил краткий инструктаж сменщику, было уже поздно: Зоар уже исчез из лагеря, как и Дори.
Я сел на свою раскладушку, обхватил голову руками и задумался. Меня била нервная дрожь. Я примерно представлял, что происходит в данный момент: Дори сейчас обрабатывает своего любовника и подчиненного так, что тот пойдет за ним куда угодно. Десять лет назад он ещё не мог воспользоваться тяжёлой артиллерией в виде сногсшибательного секса, но я пошел за ним, потому что был его солдатом, а он — моим командиром. С Зоаром же он располагал всеми средствами, чтобы дергать за нужные ниточки. Вдобавок, тот, как и я тогда, не знал, что его ожидает.
Потом я опомнился, поняв, что зря теряю время. Взял свой автомат, внимательно оглядел площадь вокруг палатки — совсем не хотелось, чтобы меня припрягли бы ещё для одного поручения. Все было чисто.
Я незаметно выбрался из лагеря и первым делом решил проверить ту полянку, на которую меня привел Дори несколько дней назад.
Как и ожидалось, там никого не было — или они уже успели уйти, или же даже не появлялись здесь с утра.
В овраге, где я был с Зоаром, тоже никого не оказалось.
Тогда я начал вспоминать тропы, по которым мы шли вчера с Зелигом. При свете дня все было совсем не таким, как вчера ночью, и я некоторое время блуждал по окрестностям, понимая, что время утекает у меня сквозь пальцы.
Я остановился и попробовал сосредоточиться. Прислушался — и услышал едва слышные голоса из-за соседней дюны. Прижал к себе автомат, чтобы тот случайно не лязгнул бы о камни, и очень осторожно поднялся почти на самую вершину.
Потом тихонько выглянул из своего укрытия. Место я выбрал идеальное — мне было видно и слышно все, а меня совсем не было видно за редким кустарником, росшим на вершине пригорка.
То, что я увидел, заставило меня крепче сжать приклад моего М-16. Я проверил, что рожок с патронами находится внутри автомата, и очень тихо снял предохранитель.
Потому что-то, что сейчас творилось внизу, напомнило мне события десятилетней давности так, будто они случились вчера.
Дори и Зоар стояли на узкой тропинке между двумя полянками, огороженными колючей проволокой, на которой тут и там виднелись таблички с надписью: «осторожно, мины».
А посреди одной из полянок стояла девочка лет пятнадцати.
Дори стоял возле изгороди, сложив руки на груди. Зоар отвернулся, словно не в силах был наблюдать за этой сценой. И я его очень хорошо понимал. И отчаянно жалел, что не успел придти раньше, до того, как они загнали ее на минное поле.
— Послушай — говорил Дори на ломаном арабском — я не собираюсь тебя убивать. Но мне очень, очень хочется знать, где твой брат. Мы ищем его уже очень долго. Если мы поймаем его — только его! — то все сразу же закончится. Мы соберём свои вещи и уйдем. Не будет новой войны, никого не убьют. Разве ты не этого хочешь?
Он сделал паузу. Девочка, судя по всему, беззвучно рыдала — ее плечи судорожно дергались, но она молчала.
— Просто скажи мне, в каком месте он прячется. Мы пойдем только туда, и не будем заходить и тревожить зря мирных людей. — голос Дори звучал спокойно и очень убедительно. — Ты будешь в безопасности — наше государство охраняет тех, кто с нами сотрудничает, ты это прекрасно знаешь. Я знаю, ты боишься, что тебя убьют свои же. Но как только ты мне скажешь, где твой брат, я выведу тебя с этого поля. Смотри, у меня есть карта, я вижу по ней, где находятся мины — он вытащил из кармана какой-то листок бумаги и помахал им — ты пойдешь со мной в лагерь, я передам тебя нашей солдатке, которая займётся тем, чтобы надёжно тебя спрятать. Подумай, что ты сможешь одна принести мир всей вашей деревне! Из-за твоего брата не сегодня-завтра начнется новая война. Ты этого хочешь?