Пол Уолтон прокашлялся:
— Вроде бы все как надо, но есть еще один нюанс, и здесь вы тоже можете помочь нам, Аллан. Возможно, Малко придется тайно выехать из страны и, возможно, с двумя другими людьми.
— Это легко, — сказал Пап. — Я дам вам координаты одной из моих площадок в Конго, недалеко от бурундийской границы. Я буду пролетать там раз в неделю, скажем, в течение месяца. Идет?
— Идет, — ответил Малко, но без большого энтузиазма.
Аллан Пап рисовал на скорую руку в своей записной книжке. Он протянул листок Малко.
— Вот ваши адреса.
— Ну что ж! Я думаю, все решено, — оживленно заключил Уолтон.
— Кроме подробностей моих похорон, — возразил Малко насмешливо. — Я желаю, чтобы меня сварили в соусе.
— Ну, будет! Эта страна входит в ООН...
Уолтон оставил банкнот в один фунт для официантки. Трое мужчин проложили себе дорогу к двери. Воздух снаружи был вязким и горячим. Пап тут же оставил их, крепко сжав пальцы Малко.
Тот остался наедине с Полом Уолтоном. Эта беседа и то, как им распоряжались, ему порядком надоели.
— Я спрашиваю себя, не сесть ли мне на скандинавский ДС-8, который отправится завтра в Европу, — сказал он.
Пол Уолтон подскочил.
— Вы шутите!
— Нет. Черный юмор на мой счет — ваш.
Пол Уолтон взял его за руку.
— Мой дорогой, не обижайтесь. Я без вас никак не могу. Мне известно, насколько опасна и деликатна ваша задача, но вы единственный, кто может ее выполнить. Это я решил послать в Бурунди одиночку. Подумайте о тех двух парнях. Они одни уже трое суток. Нужно прийти им на помощь.
— Как, вы думаете, что их не нашли? Это кажется невероятным.
— Нет. Власть в Бурунди разваливается. Район, где упал спутник, полностью отрезан от столицы. В Конго некоторые белые неделями бродили в джунглях, прежде чем их спасли. Может, наши ребята лежат раненые в какой-нибудь хижине...
Малко искоса взглянул на него.
— Мой дорогой, если вы будете продолжать в том же духе, я сейчас заплачу навзрыд. Не связан ли ваш внезапный приступ совестливости с предстоящим через три месяца голосованием по принятию Китая в ООН? В третьем мире поднялось бы большое негодование, если бы в нейтральной стране обнаружили один спутник и двух шпионов-неудачников...
Уолтон не ответил. Они подошли к гостинице «Бристоль».
— Я поеду в Бурунди, — сказал Малко. — Но исключительно потому, что я хотел бы до зимы закончить западное крыло моего замка. Но если я не вернусь, надеюсь, что это помешает вам спокойно спать хотя бы неделю...
Сказав это в отместку, он отправился спать. Он буквально не держался на ногах.
Глава 3
Консульство Бурунди в Элизабетвиле представляло собой небольшое здание без претензий, скрытое в глубине аллеи бугенвиллей, в посольском квартале. Когда-то это было райское местечко. С той поры, которую целомудренно называли «событиями», большинство роскошных вилл стояло опустевшими, разграбленными и закрытыми. Блестящих дипломатов сменили незапоминающиеся личности неопределенной национальности и загадочных интересов: здесь были ярко представлены агенты всех пяти континентов.
Ничего этого Малко не знал. У него была только одна мысль: уехать из Элизабетвиля как можно быстрее. Этот город был бедствием.
Он толкнул дверь консульства и оказался в темном зале без кондиционеров. На потолке, покрытом мухами всех цветов, большой вентилятор бесполезно гонял горячий и тошнотворный воздух.
Три черных семейства были погружены в бесконечное разглагольствование с единственным служащим в окошечке, который даже не взглянул на Малко.
Через четверть часа, изнемогая от жары, он подошел к конторке.
— Вас зовут Инга?
Негр поднял сонную голову и сказал певучим голосом по-французски:
— Меня действительно так зовут.
— Я — приятель Аллана, — объявил Малко. — Я бы хотел с вами поговорить. В спокойной обстановке. Тот едва моргнул.
— У меня много работы. Может быть, завтра или послезавтра.
— Сейчас. Я жду вас в баре гостиницы «Колоньяль», — сухо сказал Малко. — У меня мало времени.
Не дожидаясь ответа, он отодвинул несколько бубу и вышел. Жадность Инга довершила дело.
Гостиница «Колоньяль» находилась в трехстах метрах. Он мог дойти до нее пешком.
Действительно, через двадцать минут Инга возник перед «Колоньяль». Малко занял стоящий в глубине столик под вентилятором.
Негр спокойно присел. Он просто-напросто закрыл консульство, безжалостно выбросив на улицу тех несчастных, которые ожидали с самого утра. В Африке чиновник — король.
— А, — сказал он монотонным голосом, — так вы приятель месье Аллана?
— Да. Он сказал, что вы можете оказать мне одну услугу.
Инга внимал с деревянным лицом. Временами негры способны на хитрость.
— Мне нужна виза в Бурунди, — объявил Малко.
— Да, но это займет слишком много времени, — сказал Инга. — Возможно, месяца два... Нужно написать в Бужумбуру.
Малко взглянул вдаль.
— Мне она нужна через три дня. Это просто, ведь визы выдаете вы. Потом бумаги идут в Бужумбуру. Достаточно проставить штамп в моем паспорте. Штамп ценой десять тысяч франков...
— Да, но это опасно.
— Я еще более опасен, — холодно сказал Малко. — И мне нужно быстро выехать.
Тот посмотрел на него исподлобья. Ему не нравились золотистые и холодные глаза.
— Не знаю, смогу ли вам помочь. Сейчас мне нужно вернуться. Должен прийти шеф.
Шеф собирался заделать шестого ребенка своей сожительнице, но нужно было не уронить своего достоинства: не продолжать дискуссию. Малко не настаивал.
Он вынул свой паспорт и протянул его под столом Инга вместе с банкнотом в пять тысяч бельгийских франков, сложенным на первой странице.
— Я зайду за ним завтра утром.
Инга положил паспорт в карман и сделал большой глоток пива «Полар».
— Почему вы так торопитесь, месье? Малко, хорошо вошедший в роль, ответил:
— У меня дело в Бужумбуре. Я не хочу, чтобы оно уплыло у меня из-под носа.
Инга закивал головой, допил пиво и встал с паспортом Малко в кармане.
Он пересек знойную улицу своей танцующей походкой и исчез. Оказавшись в укромном месте, он вынул банкнот из паспорта и сунул его, сложив вчетверо, в свою туфлю.
Вернувшись в консульство, он заперся в своем кабинете и приступил к делу.
Сначала он тщательно переписал паспорт Малко и вложил текст в конверт, сопроводив его небольшой запиской, предназначенной комиссару Никоро, шефу службы безопасности Бужумбуры. Своей должностью Инга, бывший учитель, был прежде всего обязан тому обстоятельству, что никто не был абсолютно уверен в том, что назначенный революцией консул умел писать и, затем, своему постоянству в качестве осведомителя полиции.
Но, к счастью, он не пренебрегал и другими, побочными обстоятельствами.
Запечатав конверт, он снял трубку. Около четверти часа он разговаривал на суахили. В разговоре несколько раз всплывало имя Малко. Собеседник горячо поздравил его. Он получит приличную премию. Именно благодаря таким людям, как он, организация функционировала безупречно к всеобщему удовлетворению.
Инга повесил трубку, соображая, до конца ли он выполнил свой долг, затем, успокоившись, решил отдохнуть.
Пешком он направился в негритянский квартал. Когда он оказался в своей глинобитной хижине, первой его мыслью было спрятать деньги. Он постарается не отдать часть, причитающуюся партии, но это будет трудно. Никто не поверит, что он ничего не потребовал за визу.
Наконец, он сунул банкноты под матрац и заснул со спокойной совестью.
На следующий день Малко проснулся рано. По правде говоря, гостиница «Мемлинг» не очень располагала к отдыху. Шума было чуть меньше, чем на базарной площади. Мальчишки-рассыльные проводили свое время, переругиваясь в коридорах на суахили, а постояльцы громко дискутировали до трех часов ночи. А поскольку перегородки были сделаны из фанеры...
Банк Восточной Африки находился почти напротив гостиницы. Именно туда Малко отправился в первую очередь. Чернокожий служащий немедленно дал интересующие его сведения: перевод на сумму сорок тысяч долларов поступил на его имя. Как раз накануне. Пол Уолтон был серьезным малым.