Дальше везение сотника закончилось. Троица кшатриев была уже близко к лежке. Они успели спрыгнуть с коней и помимо сабель вооружились небольшими круглыми щитами. Раненый кшатрий медленно поднимался вслед за товарищами. Он болезненно морщился, придерживая левую руку предплечьем правой, в которой держал саблю.
— Ты поплатишься за смерти наших братьев, смердячий пёс! — гневно прошипел один из троицы, совершая резкий рывок в сторону окопа.
— Слишком длинно… — тихо сказал Хенг.
Этого времени ему хватило, чтобы ещё раз взвести тетиву. Болт вошёл прямо в живот смельчака. Инерция сбила его с ног, отчего тот рухнул, мешая товарищам.
Двое кшатриев поспешили зайти с разных боков. Они ещё сильнее разъярились и ещё больше испугались. За яростными боевыми криками они постарались спрятать свой страх.
Противники были слишком близко, чтобы продолжать сражение при помощи арбалета. Поэтому это оружие было отложено в сторону. Из окопа подобно чёртику из табакерки выскочил Хенг. В каждой руке он держал по сабле.
Раздался свист стали. Правый воин принял удар сабли Хенга на щит, отведя грозное оружие в сторону. Удар второй сабли он отразил своим клинком. Но… неожиданный сокрушительный удар коленом по колокольчикам заставил кшатрия сложиться пополам, что поставило точку в его жизни. Сабля сотника распорола брюхо противника.
Второй воин налетел на Хенга со спины. Но опытный сотник, прошедший через множество битв и развивший интуицию с помощью йоги, почувствовал смертельную опасность. Звон стали огласил окрестности. Хенг в последний момент обернулся и сумел отвести смертоносную сталь от своей головы. Вторым клинком он отрубил кисть кшатрия. Рука, продолжавшая сжимать клинок, упала на землю. Из культи фонтаном полила кровь. Следующий удар сотника снёс буйную голову.
Добить раненого не представляло труда. Перед гибелью он успел ослабнуть от яда и проклясть неправильно выбранное направление. Видя, как один за другим гибнут его товарищи, он подумал, что нужно было идти к коню и бежать отсюда. Но поздно.
— Так-так, — стряхнул с сабель кровь Хенг. Он смотрел на мирно жующих траву коней. — И куда на этот раз я буду девать этот табун?!
Глава 7
Повторная продажа коней и оружия убитых кшатриев на этот раз прошла без сучка и задоринки. Правда, на этот раз продавать пришлось всего за полцены и в соседнем городе.
После удачной сделки Хенг поспешил покинуть город. Вместо первоначального плана уплыть из негостеприимной страны на корабле он предпочёл углубиться на материк и пройти по Великому шёлковому пути. Его путь лежал через Парфию, известную ханьцам под названием Аньси.
Александрия-Ариана в провинции Ария встретила путника всем своим великолепием. Город находится в долине реки Герируд и стоит на Великом шёлковом пути. Самым известным местным строением является Цитадель Александра, названная так в честь Александра Македонского, который и дал когда-то название этому городу после его основания.
Цитадель построена на искусственном холме и тянется на двести пятьдесят метров с востока на запад. Её восемнадцать башен поднимаются на тридцать метров выше среднего уровня улиц, толщина стен составляет два метра. Окружающий ров завершает комплекс оборонительных укреплений. И ведь ей уже лет триста, при этом с виду так не скажешь.
До цитадели ещё нужно добраться. Она расположена в центре города, окружённого крепкими глинобитными стенами.
Внезапно весь организм Хенга встряхнуло, словно каждую клеточку нечто дёрнуло. Такое же чувство он испытывал при приближении духовного наставника по йоге. Он принялся вертеть головой в поисках того, кто мог послужить причиной, ожидая увидеть знакомого старого пройдоху… Через мгновение он встретился взглядом с серо-голубыми глазами невероятно красивой блондинки с белоснежной кожей. Она с интересом разглядывала его с паланкина, который несли шестеро крепких негров в окружении десятка воинов с короткими прямыми мечами и бронзовыми щитами.
Девушка что-то сказала десятнику, после чего тот направил к Хенгу пятерых солдат. Языка он не понимал, но суровый вид, приказной тон и жесты в направлении паланкина не оставляли простора для фантазий. Сопротивляться он пока не считал нужным и вынужденно подчинился.