Начинается новая серия испытаний. С помощью канатов нужно приземлиться на самой маленькой палубе военного корабля. Попытки остаются безуспешными и останавливаются. Следует очень опасный эксперимент: перерезание тросов аэростатов заграждения. Эти проволочные канаты были причиной некоторых потерь немецких самолетов над Англией, они распиливали им крылья. Ганс Якобс конструирует защищающий двигатели «отклонитель». С его помощью канаты должны оттесняться, а потом отрезаться. Ханна говорит об этом: «Эти испытания наполнили и захватили меня внутри как никакое другое задание прежде; ведь я знала, что я вылетаю на каждое испытание ради жизни моих товарищей, совершавших боевые вылеты. Это была жесткая борьба с опасностью».
Удивительно, как она в эти дни продолжает летать несмотря на сильные головные боли и температуру, пока ее со скарлатиной не кладут в госпиталь Вирхова в Берлине. К скарлатине добавляется ревматизм суставов. Также ее сердце начинает болеть. Ее охватывает страх того, что она никогда больше не сможет летать.
Все же, она справляется. Через три месяца ее выписывают из больницы. Она сразу же снова принимается за рискованные полеты. При ее последней попытке, при которой присутствует также Удет, аэростат оказался поперек ветра. Результат состоит в том, что трос после разрезания будет висеть слишком плоско. Со смешанными чувствами она подлетает к тросу. И уже треск. Осколки металлического пропеллера влетают в кабину. Ей повезло, что двигатель из-за дисбаланса не оторвался, что неизбежно вызвало бы катастрофу. Начинается гонка со смертью. Тем не менее, ей удается удержать свой «Дорнье» Do 17 в планирующем полете и спуститься. В наивысшем возбуждении наблюдатели ожидают взрыв при падении. Удет на своем Физелер Шторьх сразу отправляется к предполагаемому месту крушения. Таким бледным Ханна никогда еще не видела его. Не говоря ей ни слова, Удет летит в Берлин, где докладывает о произошедшем Гитлеру. Затем Ханна получает Железный крест второй степени.
27 марта 1941 года Ханну в своем доме принимает Геринг. В признании ее опасных испытаний он вручает ей золотой знак военного летчика с бриллиантами. Геринг сначала не заметил маленькую Ханну, вошедшую в помещение, пока Удет не обратил его внимание, что ожидаемая им гостья уже стоит перед ним. «Как? Это и есть наш великий, знаменитый капитан эскадрильи? И это все? Как такая маленькая вообще может летать?» Ханна несколько уязвлена, но совсем не запугана. Описывая рукой упитанность Геринга, она находчиво отвечает: «Да, а что, для этого нужно выглядеть именно так?»
На минутку она сама испугалась своего импульсивного жеста. Но прежде чем она опомнилась, раздался всеобщий смех, к которому присоединился и сам Геринг.
На следующий день ее примет Гитлер в Имперской канцелярии для награждения Железным крестом второй степени. Гитлер подробно беседует с ней об испытаниях, и Ханна поражена его вежливым видом и его знаниями в области авиационной техники.
Участие немецкого народа в этой награде огромно. Со времени его учреждения в 1813 году Железный крест только однажды был вручен женщине, медицинской сестре Иоганне Крюгер. «Моя родина Силезия не забыла, что я ее дитя… такие у меня были чувства в эти дни, и я испытала глубокое счастье, которое может понять только тот, кто любит свой народ… Деревни поднимали флаги, люди украшали улицы и бросали нам цветы, стояли в дверях и приветствовали нас, и еще перед Хиршбергом мы должны были часто останавливаться, чтобы слушать песни школьников… В каждом была видна любовь к Силезии! Из детских глаз, которые сверкали нам навстречу, из благодарных взглядов стариков и старух, которые махали нам усталыми руками, из воодушевленных криков молодежи, из цветов и знамен, украсивших Хиршберг».
После первого приема она рассказывает далее: «Ликование… подтвердило мне, что в немецком народе есть любовь, сила которой происходит из источников, которые нельзя понять разумом. Из гор, смотрящих на нас здесь сверху вниз. Из лугов и пашен, которые простерлись перед городом. Это были картины, которые наполняли душу простого солдата, стоявшего в траншее на передовой, это были сны женщин и матерей, которые должны были в одиночестве переносить лишения войны: это была родина!»