— Ты в порядке? — ухватил её за плечо кудрявый.
— Да, — заикалась она, наблюдая, как противник начинает движение.
— Тяжелая предстоит встреча, — вздохнул он. — Кстати, я Шай. А тот ворчун — Оли, — старикан махнул ей рукой, и снова достал металлический предмет, на сей раз голограмма изображала лицо Дона. Впрочем, пообщаться им не удалось, со всех сторон раздался грохот, заглушая звуки. Ящеры перешли в наступление.
Они стреляли красными сгустками по каркасу, и кудрявый оттащил её от окна. Вовремя, потому что выстрелы угодили в цель, разбивая его вдребезги, и впуская порывистый ветер. Снаружи, помимо залпов, раздавался треск, издаваемый существами. Учитывая количество, звук был всеобъемлющим. «Черт!» Шай принёс оружие, бросил одно старику, другое вложил ей в ладонь.
— Палец к сенсору! Всё просто! — крикнул он, подбираясь к остаткам окна.
Вмиг на него свалился человек с головой ящера, легко запрыгнувший в блок. Кудрявый упал и выронил пистолет. Существо оскалилось, обнажая жуткие зубы. Рука девушки дёрнулась, палец скользнул по сенсору, и бесшумный выстрел снес рептилии половину башки, размазывая по стенам зелёную жижу.
— Отличный выстрел! — похвалил скрипучим голоском Оли, подкатил ближе к краю, и начал отстреливать тех, кто успел забраться на каркас.
Из них получился бы не плохой отряд, отбивались вполне успешно. Если бы не взрыв, разнесший заблокированную дверь в щепки. Ханну задело волной, отбросив назад. Она приземлилась не очень удачно, пыталась поднять голову — не выходило, боль пронзила виски. Проведя рукой по затылку, заметила кровь на ладони. «Твою ж мать». Оли целился в проём, а Шай продолжал отстреливаться в разбитое окно. Из дымки, созданной взрывом, возник он — убийца Марка. Он скинул амулет, и костюм треснул по швам, обнажая зеленое, лоснящееся тело. Ноги были крепкими, с когтистыми лапами, и парочкой чёрных, заострённых когтей на икрах. Передние лапы походили на руки, только с острыми, как бритвы ножами на пальцах. Хвост был длинным и мощным, случайный взмах рассек пополам диван.
— Привет! Рыжая! — пропел он игриво.
Оли выстрелил, но луч отскочил, не причинив существу вреда. Оно выгнуло спину, прыгнуло, и угодило старику в грудь, переворачивая коляску. Шай направил на противника пистолет, но стоило жёлтым, вертикальным глазам на него взглянуть — взгляд помутился, и он выронил оружие, часто моргая.
— Приятно встретиться, милая! — звучал мерзкий голос в пространстве, он всё ещё скалился. — Интересный ты экземпляр! Понимаешь нашу речь! Видишь истинный облик! Не подвластна гипнозу! Проверим, насколько сильное у тебя сердечко! — Прыжок, и когтистая лапа прижала горло, воздух перестал поступать. — Сладкая кровь! — втянул он шумно ноздрями. Раздвоенный язык пробежался по шее, украшенной алой струйкой, и существо застонало. — Кто ты такая? — возбужденно пропело оно. Она вибрировала всем телом от страха и отвращения.
Внезапно что-то отбросило его назад. Ханна слабо поднялась на локте, и увидела Амину. Она стояла посреди комнаты — красивая и властная, еле заметные глазу вибрации исходили от кожи. Лазарь зашипел и бросился в атаку. Балахон красавицы разорвался острыми иглами, взметнувшимися к потолку. Обнаженная, грациозная дева кипела от гнева и сверлила взглядом врага. Лазарь дернулся к окну, но она яростно махнула рукой, и его голова взорвалась — лопнула, как мыльный пузырь, заполненный жижей. Она помогла Ханне встать, и та случайно уколола палец об иглы, притаившиеся на хребте. Корабль сильно затрясло, и он взмыл в небо. Вместо пейзажа в окне виднелись пушистые облака.
Совсем скоро звуки лучевых выстрелов, со свистом рассекавших по кораблю, стихли. Остатки неприятеля были перебиты. Её уложили на парящую койку, и она с опаской поглядывала вниз, гадая, упадёт ли штуковина. Амина облачилась в балахон и села напротив, терпеливо ожидая, пока Шай введёт исцеляющую сыворотку гостье. Старикашка лежал в соседней комнате и поторапливал друга, ему тоже досталось. Ханна была потрясена произошедшим и видом Ящера, и Амины. Когда целитель поспешил к Оли, та прокашлялась.
— Я не читаю мысли, но мне не трудно понять, что творится у тебя в голове, — закусила губу, подбирая слова.