Он ждал. Пара минут. Бреннер сосредоточил все свое внимание на красном свете и своих наушниках. Свет стал зеленым. Минута.
"Тридцать секунд!"
Ник приготовился.
— Удачи, приятель. Ну вот!
Он почувствовал сердечный шлепок по заднице, нырнул в ревущий воздух напряженным телом и метнулся сквозь тьму к узкой невидимой ленте реки.
3 - ОНИ СДЕЛАЛИ ЕГО НОВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ
Это было похоже на падение в черную бездонную яму. Насколько он мог судить, земля могла быть в пяти тысячах метров или только в пятнадцати и могла обрушиться на него с убийственной силой.
Ник летел сквозь теплый влажный воздух, его лицо было искажено давлением воздуха, а глаза пытались вникнуть в звук под ним. На востоке была полоса света, которая, казалось, поднималась к нему, но под ним не было ничего.
Он считал секунды. Слабый гул самолета становился все слабее и, наконец, совсем исчез. На такой высоте его было и не видно, и неслышно. И даже самый внимательный наблюдатель не смог бы разглядеть в этой темноте человека в облегающем черном костюме с выкрашенными в черный цвет приборами за спиной, летящего вниз с головокружительной скоростью.
Ник потянул за веревку. Затем последовал тошнотворный момент, который он всегда испытывал, когда прыгал, когда он был уверен, что парашют не откроется. Но он открылся.
Над ним вздымался парашют, темно-синий и почти невидимый, большой и подвижный....
На мгновение показалось, что его дернуло вверх, а затем он почти вяло поплыл к своей намеченной цели.
Хотя он парил, как лист на ветру, кислородный баллон и рюкзак с оборудованием заставляли его чувствовать себя тяжелым и неповоротливым. Он снова посмотрел на свою цель и ничего не увидел. Он знал, что это был рискованный прыжок, и сейчас это казалось самой большой ошибкой, которую он когда-либо совершал. Он и Том Риган подготовили все с большой тщательностью, от учета уровня реки до скорости ветра и сопротивления воздуха, но все же, если не повезет, это будет его конец.
Потом он увидел поднимающийся вверх темный лес и справа — далеко — узкую, слабо мерцающую ленту реки. Он потянул за веревки и бросил парашют в сторону. На захватывающую дух секунду он был уверен, что не успеет, затем его ноги скользнули по подлеску, оставляя за собой плещущийся след через реку. Одна рука невольно потянулась к водолазной маске, а другая потянулась к шнуру управления. Потом с всплеском упал в глубокую мутную воду.
Он нырнул и выпустил парашют, который опустился на воду позади него, распустившись огромным венком. Ник дышал через кислородную трубку и плыл глубоко под водой к своей следующей цели. Плывя, он смотрел на люминесцентный циферблат своих часов. Он должен сделать это в ближайшее время, но не сейчас. Двадцать минут плавания, подсчитал он, и он окажется в нужном месте, для следующего передвижения. Эриха Бургдорфа не схватили ни в Париже, ни где-либо еще. Может быть, он уже был в Ханое или в лагере. Но прямо сейчас Хоук, без сомнения, пытался установить радиосвязь с Q-40, впервые с тех пор, как было получено исходное сообщение.
Ник плыл быстро и плавно, как рыба, по тине Красной реки. Где-то на востоке она впадала в Тонкинский залив, но сначала ей предстояло пройти через обширный Ханой.
Он снова посмотрел на часы и подумал о том, где он планирует всплыть. Это был низкий деревенский мост с разрушенными опорами, утопленными в валуны и кустарники на берегу. Сам мост не был настолько важным, чтобы его бомбили, и он знал, что мост все еще там. По последним данным, его не охраняли. Он надеялся, что это все еще так. Прошли минуты. Дно реки опустилось ниже, и вода казалась менее мутной. Он понял, что здесь дела обстоят намного хуже, и поблагодарил своего ангела-хранителя за такого пилота, как Том Риган. Время, все было идеально. Теперь он должен был делать все самостоятельно.
Восемнадцать минут. Он отодвинулся в сторону и осторожно поднялся, когда его замаскированные глаза поднялись над поверхностью воды. Он мог видеть мост, слабо очерченный на фоне неба. Дальше, примерно в двух километрах, лежал город, затемненный, но, несмотря на затемнение, движение, как обычно ночью, было оживленным, а днем было тихо. Было уже без двух минут четыре; в пять часов движение было бы почти на пике. Ханой просыпался рано. Это его устраивало. Если удача будет на его стороне, он мог легко выплыть на берег и ненавязчиво слиться с толпой.
Он расстегнул свое подводное снаряжение и позволил ему утонуть посреди реки. Затем он глубоко вздохнул и нырнул на последний отрезок к мостику.
Почти две минуты спустя он снова всплыл и посмотрел на мостик. И проклятье.