Раздумья его прервал Ваня — он отчаялся разговорить Бахадура и искал себе другого собеседника:
— Не знаю, в чем дело, Сергей Васильевич, но ваш вид мне вовсе не нравится.
— Заботы, Ваня, заботы… — ответил Сергей с глубоким вздохом и сорвал еще пару березовых листочков.
— Что за заботы такие? От заложников мы избавимся не сегодня-завтра, а что до матушки России, так об этом у царя голова забот полна. Это уж не ваша беда. — Ваня попытался приободрить командира, и поначалу ему как будто это удалось: сведенные брови разошлись, Сергей вдохнул аромат березового леса, но тут взгляд его упал на Бахадура, и лицо снова приняло недовольное выражение. Ваня заметил эту перемену.
— Да неужто сердитесь на мальчишку? Бросьте, у него ж молоко на губах не обсохло.
Сергей так резко осадил коня, что Мошка протестующе заржал.
— Что значит — сержусь? Просто за ним надо приглядывать, этот дикий степняк способен на что угодно.
— Тогда отнимите у него оружие и прикажите заковать в кандалы. Я удивляюсь, почему вы этого еще в Уфе не сделали. У парня такое лицо, будто его больше всего на свете интересует цвет моих кишок. — Ваня говорил самым серьезным тоном, но Сергей невольно улыбнулся:
— Ну, что касается моих внутренностей — это мое дело, уж никак не Бахадура.
— То есть вы мне позволите его разоружить и связать? — живо спросил Ваня, и глаза его загорелись.
К его сожалению, Сергей покачал головой:
— И какая у тебя для этого найдется причина, кроме его заносчивости? Полковник Мендарчук стоял за то, чтобы доставить этого красавчика царю в том виде, в каком он прибыл, так мы и сделаем.
Вахмистр недоуменно пожал плечами, но предмет разговора сменил:
— А вы как считаете, Сергей Васильевич, мы царя в Москве увидим?
Сергей склонил голову:
— Никто сейчас не может сказать, куда царь направится завтра. Это один Бог знает, а может, и Бог того не знает.
— Да… Петр Алексеевич по стране идет как ураган. Это хорошо, конечно, все-то он видит, только вот ни один царь так часто и так надолго из Москвы не уезжал. Как же его увидишь, если неизвестно, где искать-то? Был бы он в Москве, тут все просто — иди к Кремлю, и все дела, — неодобрительно качал головой Ваня.
Во всех сказках и песнях, которые он слышал в детстве, князья и цари стольный град не покидали — разве что святому поклониться или когда враг войной шел. Петр же не появлялся в Москве месяцами, а тут еще построил новый город на болотах, и шли слухи, что там будет новая столица. Все эти перемены пугали простых людей, каковым был и Ваня, и многие другие, он тосковал по тихим, спокойным годам своей юности, когда царь был только посредником между народом и Богом.
Размышляя, Ваня ехал дальше, рассеянно вслушиваясь в шум листвы, она шелестела точно так же, как в те годы — и все же иначе. Он снова взглянул на Сергея, и тоска о прошедшем развеялась. В молодом капитане он видел почти что младшего брата, которого нужно оберегать от неприятностей и чьими достижениями можно гордиться. При этой мысли вахмистр улыбнулся и глубоко втянул в себя воздух. Это был настоящий русский воздух, пряный от запаха леса. Несмотря на теплую осеннюю погоду, в нем, однако ж, таилось предчувствие зимы. Пройдет не так много времени, и земля будет укрыта толстым слоем снега.
Ваня представил себе эту же дорогу зимой, снег, поскрипывающий под ногами и сыпко валящийся с потревоженных деревьев.
Он так погрузился в эту красоту, что едва услышал, что ответил ему Тарлов:
— А что скажешь против царских поездок? Не его ли это долг — следить за всем, что творится в стране, и блюсти закон? До него цари не слишком-то заботились об этом, потому у нас и шло все по-старому, а в Европе тем временем искали новых знаний, шли вперед.
— Но стоит ли во всем идти за ними, Сергей Васильевич? Слишком уж от многого придется отказаться, многое утратится.
— Россия — не остров, и вокруг много желающих поживиться за наш счет. Должны ли мы склонить голову в ответ на удар, нанесенный шведами? И все потому, что у нас нет оружия для защиты? Неужели можно спокойно смотреть, как лютеранские язычники грабят наши храмы и тащат в свои страны золотую утварь, чтобы переплавить ее на слитки? Неужели папские ставленники придут на святую Русь и вера наша падет? Ты этого хочешь, Ваня? Ответь!