Ханский ярлык

Ханский ярлык

Часть первая ИСТОКИ (1271—1286 годы)

1. ЗЛЕЕ ЗЛА

Большое горе обрушилось на великую княгиню Ксению Юрьевну[1] — муж её Ярослав Ярославич[2] воротился из Орды не в седле позлащённом, а в гробу долблёном, повторив последний путь старшего брата своего Александра Невского, тоже умершего при возвращении из татар восемь лет назад лишь[3].

Злой рок висел над семьёй великокняжеской, ведь и отец их Ярослав Всеволодович был погублен в Орде[4], испив чашу с ядом. А ведь все они ехали на честь туда. Нет, не напрасно восклицал южный летописец: «О, злее зла честь татарская!»

К отпеванию великого князя приехал в Тверь из Костромы младший брат его князь Василий Ярославич[5]. Стоял в церкви рядом с княгиней Ксенией, не скрывая слёз, срывавшихся с ресниц на бороду. С другой стороны от княгини стоял сын Ярослава от первой жены Святослав[6], слёз не лил, но был хмур и задумчив. Смерть отца, внезапная и неожиданная, вышибла и его из седла. Заступать место его по молодости он не мог, не имел права, но и Тверь униженной по отношению к другим городам русским не хотел видеть.

Отпевал Ярослава Ярославича тверской епископ Симеон. Князь Василий незаметно поддерживал под локоть Ксению, так как была молодая вдова на сносях, тяжела. За те два дня, которые провела она у гроба, совсем исхудала и едва на ногах держалась. Ближняя боярыня Михеевна, пытавшаяся поддержать силы беременной княгини, приносила ей чего вкусненького, но Ксения Юрьевна ни к чему не притрагивалась.

   — Да ты что ж, милая, — журила её Михеевна. — Его уж не воротишь, Бог призвал. Ты о том подумай, кого во чреве носишь.

   — Не могу, Михеевна. Прости. Душа не принимает.

Ксения Юрьевна едва ль не в два раза моложе мужа была, когда поженились они в Новгороде. Счастливо жили, грех жаловаться. Первый раз забеременела три года тому уж, хотела мужа сыном порадовать, ан нет, Бог дочку дал. Расстраивалась. Сам же Ярослав утешал её:

   — Ничего, милая, дочь тоже хорошо, стола просить не станет. Отец вон наш за голову хватался, когда один за одним парни являться стали: где ж, мол, я вам столов напасусь?

Оно и впрямь князю много сынов иметь и хлопотно и боязно. Пока под отцовым крылом, и дружны и нежны, а как разлетелись, жди беды. У Святослава Первого эвон всего трое было, а погиб отец — передрались[7], перебили друг дружку. Ярославу Всеволодовичу семерых родили жёны[8], осчастливили, озадачили. Ну, Фёдор умер юным, а остальным шестерым достань-ка столы...

И если б не татары (хотя и грех говорить так), а поломал бы голову Ярослав Всеволодович. Пришёл Батый[9], убил не только Юрия, брата его старшего, но и всех сыновей его[10]. Став великим князем после ухода Орды, Ярослав каждому сыну своему по столу отвалил, правда, от тех городов стольных одни головешки и названия остались.

Тогда-то и досталась Тверь Ярославу Ярославичу, ещё юному отроку. Василию, родившемуся уже после ухода татар, в 1241 году, Ярослав Кострому успел выделить.

Там вырос Василий, возмужал, женился. И всё бы хорошо, да Бог детей не давал князю. А уж ныне ему тридцать — муж в годах. Оттого втайне и завидовал брату Ярославу, у которого сын рос и уж вторая жена дочь Ефросиньюшку родила и вот опять рожать готовится.

Может, оттого и приятно князю Василию поддерживать под руку невестку затяжелевшую, коль своя жена пустопорожняя сколь лет уж ходит. Бедная Ксения Юрьевна едва стоит, не желания, но чина ради, не столь епископа поющего молитвы слушает, сколь себя. Дитё беспокойное ныне, ворочается так, что кажется, локотками готово чрево прорвать. Княгиня иной раз ладонью живот прижмёт пугливо: «Ой, никак, парень будет, уж больно беспокоен. Ефросиньюшка тише была, и если ворочалась, то как-то нежнее, мягче. А этот...»

И вдруг сильная боль перепоясала княгиню, отдала в низ живота. «Господи! Началось!» — захолонуло сердце у Ксении, ноги ослабли. Если б не рука князя Василия, и упасть могла б.

Стоявшая за княгиней опытная Михеевна догадалась, бабьим чутьём дошла, взяла за рукав, потянула к себе, прошептала в ухо:

   — А ну, девонька, айда отсель.

Никто не посмел осудить великую княгиню за уход из церкви, все понимали причину, сочувствовали, жалели.

Едва пришли в опочивальню, Михеевна тут же распорядилась баню топить, позвала бабку-повитуху.

1

Ксения Юрьевна — дочь новгородского боярина Юрия Михайловича, жена тверского князя Ярослава Ярославича. Летописи подчеркивают ее участие не только в воспитании сына Михаила, но и в управлении Тверским княжеством. Так, митрополит Максим, стараясь удержать московского князя Юрия от поездки за ярлыком в Орду, предлагает ему связаться с «великою княгинею Оксиньею» в надежде на то, что она «чего восхощешь изо отчины вашея, то ти дасть».

2

Ярослав Ярославич (1230—1272) — Ярослав III Ярославич Тверской*; стал великим князем в 1263 г., после смерти старшего брата Александра Невского. Н. М. Карамзин пишет о Ярославе, что он «не умел ни довольствоваться ограниченною властию, ни утвердить самовластия смелою решительностью; обижал народ и винился как преступник; не отличался ратным духом, ибо не хотел сам предводительствовать войском, когда оно сражалось с немцами; не мог назваться и другом отечества, ибо вооружал монголов против Новагорода». «Недостаток твёрдости в Ярославе Тверском и соперничество брата его Василия, — отмечает С. М. Соловьёв, — воспрепятствовали усилению Твери». Князь умер, возвращаясь из Орды.

* - В романе даты и некоторые детали событий в ряде случаев могут не совпадать с историческими данными, — Примеч. ред.

3

Александра Невского, тоже умершего при возвращении из татар, — Святой Александр Ярославич Невский (1220—1263), князь новгородский с 1236 по 1251 г., тверской — с 1247 по 1252 г. С 1252 г., когда он стал великим князем, несколько раз ездил в Орду. Первый раз Батый велел передать ему: «Князь новгородский! Известно ли тебе, что Бог покорил мне множество народов? Ты ли один будешь независимым? Но если хочешь властвовать спокойно, то явись немедленно в шатре моём, да познаешь славу и величие монголов». Умелой политикой он предотвращал разорительные нашествия войск Орды на русские княжества. В последнее посещение Орды Александру удалось объяснить преемнику Батыя, хану Берке, причину изгнания бесерменов из суздальских городов. Хан согласился не требовать вспомогательных войск («чтобы бедные россияне, по крайней мере, не проливали крови своей за неверных»), Хан продержал Невского в Орде зиму и лето. Он приехал в Городец осенью, «уже слабый здоровьем... занемог тяжкою болезнию, которая пресекла его жизнь 14 ноября». Митрополит Кирилл, узнав о его кончине, воскликнул: «Солнце отечества закатилось!»

4

Ярослав Всеволодович был погублен в Орде, — Святой Ярослав II Всеволодович (1191—1246), третий сын Всеволода Большое Гнездо, стал великим князем в 1238 г., после ухода орд Батыя. «Ярослав приехал господствовать над развалинами», — пишет Н. М. Карамзин. В 1243 г. по приказу Батыя он отправился в Золотую Орду, первый среди русских князей получил ярлык на великое княжение. В 1245 г. был вызван на утверждение в столицу Монгольской империи, во двор ханши Таракины, враждебной Батыю. Мать выбранного великим ханом Гаюка пригласила Ярослава на пир, после которого он занедужил и через неделю умер. В летописи сказано, что князя «зелием уморили».

5

Василий Ярославич (1241— янв. 1277) — Василий I Ярославич Костромской, младший сын Ярослава Всеволодовича, великий князь с 1272 г. Соперничал из-за Новгорода с племянником Дмитрием Переяславским. «Василий Костромской, — пишет С. М. Соловьев, — едва получил великокняжескую область, как начал действовать точно таким же образом, какой осуждал в брате; подобно ему привел татар на новгородцев, тогда как прежде заступился за последних и отклонил от них татарское нашествие». В 1275 г. ездил к хану Менгу-Тимуру предположительно для создания антилитовского союза. Скончался после приезда из Орды, где пробыл около года.

6

Святослав Ярославич — тверской князь, старший сын Ярослава Ярославича от первой жены; был князем во Пскове (до 1266 г.); вместе с Василием Костромским воевал против новгородских волостей; в 1268 г. участвовал в «побоище с немцами»; в 1269 г. отец, великий князь Ярослав, послал его в «Низовую землю сбирать полки... Собрались все князья, и бесчисленное множество войск пришло к Новгороду. Датчане испугались и запросили мира».

7

У Святослава Первого... всего трое... а погиб отец — передрались... — Киевский князь Святослав Игоревич (? — 972) первый стал давать сыновьям уделы, как пишет Карамзин, «пример несчастный, бывший виною всех бедствий России». После смерти отца Ярополк, его сын от угорской княжны Предиславы, захватил земли брата, древлянского князя Олега. Владимир, сын Святослава от ключницы Малуши, бежал к варягам, а через два года, в 980 г., вернулся на Русь и убил Ярополка. Владимир I правил до 1015 г., получил прозвища Креститель, Ясное Солнышко.

8

Ярославу Всеволодовичу семерых родили. — Сыновья князя Ярослава II — Федор (? — 1233), Александр Невский (1220—1263), Андрей (1221—1264), Константин (?—1255), Ярослав (1230-1272), Михаил (?-1248), Василий (1241—1276). В родословных таблицах, приводимых С. М. Соловьевым, упоминаются за 1239 г. Афанасий и Даниил.

9

Батый (ок. 1207—1255) — второй сын Джучи, внук Чингисхана, после смерти отца возглавил его улус. Предводитель похода 1236—1243 гг. в Восточную и Центральную Европу (1236—1243 гг. — завоевание Волжской Булгарин; 1237—1238 гг. — поход в Северо-Восточную Русь; 1238—1240 гг. — война с половцами, аланами, черкесами; осенью-зимой 1240 г. — завоевание Южной Руси; 1241—1242 гг. поход через Польшу, Венгрию и др. к Адриатическому морю). С 1243 г. — хан Золотой Орды. «Сила Батыева, — пишет С. М. Соловьев, — несравненно превосходила нашу и была единственною причиною его успехов. Батый предводительствовал целым вооруженным народом».

10

Батый убил не только Юрия... но и всех сыновей его. — Сын рязанского князя Юрия, Федор, был убит, когда отец, оставшись без помощи великого князя, послал его с дарами к Батыю. После гибели мужа, «не желая надругательства над собой», Евпраксия с младенцем на руках «бросилась из высокого терема на землю». В битве, которую отважился дать Юрий с малочисленным войском, «легли все витязи рязанские...». В декабре 1237 г., после пятидневной осады, орды Батыя взяли Рязань и сожгли город. Жена Юрия, его мать со снохами, бояре, народ «были жертвою их свирепости... Убитые князья, воеводы, тысячи достойных витязей лежали рядом на мёрзлом ковыле, занесённые снегом...».