— Сын великого князя, Иван, взял в жёны себе старшую дочь Дмитрия Борисовича.
— Видал? — повернулся Данила к Михаилу. — Тебе ещё там младшая есть.
— Сколько ей?
— Лет десять — одиннадцать.
— У-у, ещё соплюшка.
— Ты, чай, тоже не сразу постарел, — усмехнулся Данила, намекая на юный возраст Михаила.
Но Александр Маркович вмешался, продолжая прерванное:
— А Дмитрий Борисович и говорит ему, а что мне, мол, думать, ты всё равно меня не послушаешь. А Дмитрия Александровича, видно, заело: «Как это я свата да не послушаю, говори, как думаешь». Ну тот и говорит: «Раз просят встретиться, чего ж им отказывать? Один, мол, твой родной брат, другой — двоюродный». Ну, великий князь и молвил: «Ладно, послушаем молодёжь». Повернулся ко мне и говорит: «Скажи им, завтра, как солнце взойдёт, так у кривого дуба и встретимся, да чтоб гридей не более двух с собой».
— А где этот кривой дуб?
— Да на взлобке, как раз на виду города.
Съехались князья ещё по росе. Оставив коней под присмотром гридей, сошлись под дубом.
— Ну? — супя брови, спросил Дмитрий Александрович. — И что вы сказать мне хотели?
— Я не хочу драться с тобой, великий князь, — сказал Михаил. — Прошлогодний голод выкосил у нас людей. Зачем же мы последних станем губить в сече? Зачем? С кем останемся?
— А с кем меня вы оставили, когда Андрей Орду на меня привёл? А?
— Я ещё не был тогда князем, Дмитрий Александрович.
— Знаю. Тверь как улитка спряталась в раковину, наша, мол, хата с краю.
— Какая там хата, дядя Митя! Мы ж горели, сидели на угольях. Даже татары оттого, наверно, нас обошли.
— А ты? — обратился великий князь к Даниле. — Тоже на углях сидел?
— Митя, вы с детства с Андрюхой не ладили, что ж мне-то соваться? Дали мне захудалую Москву в удел, ты ж сам тогда говорил, сиди, мол, не высовывайся.
— И ты решил не высовываться? Когда тебя на Москве садили, ты ещё мальчишкой был. А ныне вон забородел, семьёй обзавёлся, пора и умишком каким-нито обзавестись.
— Что делать, Митя, — вздохнул Данила. — Как рожен, так и заморожен.
Видно, смиренное согласие младшего брата несколько смягчило великого князя, обернулся опять к Михаилу:
— Говоришь, голод людей повыкосил? Он и Новгород не обошёл, скудельницы[119] доверху были набиты. Что делать, мороз побил обилие.
Почувствовав, что разговор свернул к явлениям природы, решил слово молвить и ростовский князь:
— А у меня ныне в Ростове средь лета молонья церкву Святого Михаила сожгла. Сгорела свечечкой.
— Ну, молния — то Божий перст, — заметил князь Данила.
— А мы с матерью ныне заложили каменную, —сказал князь Михаил. — Симеон и освятил. А то в пожар-то беда, всё подчистую выметает.
— Новгородцы давно уж деревянные не строят, — молвил Дмитрий Александрович.
— Ну куда нам с Новгородом равняться, — вздохнул Михаил. — У вас, Дмитрий Александрович, и в Переяславле Спас как скала стоит. Все приступы и пожары пережил. Мы тоже, как построим свой каменный, решили во имя Святого Спаса наименовать.
Уловив момент, когда Михаил начал говорить великому князю приятности, Данила тронул ростовца за рукав.
— Дмитрий Борисович, на словцо тебя.
Отошли в сторону, князь Данила заговорил негромко:
— А я ведь, Дмитрий Борисович, твоей Аннице жениха хорошего нашёл.
— Кого ж это? — усмехнулся князь.
— Век не угадаешь.
— А чего гадать, Анна ещё юна, успеет замуж. Куда спешить!
— Сколько ей?
— Одиннадцать.
— Хых, наш прадед Всеволод Большое Гнездо свою Верхуславу вон в восемь лет выдал[120].
— Ну, ему край союз был нужен с Черниговом. Выдавал да плакал.
— А тебе разве союз ни с кем не нужен?
— Отчего? Вон за Ивана Дмитриевича старшую выдал — и с великим князем в дружбе теперь.
— Ага. В такой дружбе, что он тебя во все свои которы тянет. Как же свату отказать?
— Ну, оно не совсем так. А ты всё ж, Данила, скажи, кого Аннице присмотрел?
— А вон глянь, кто с великим князем беседует.
— Михаила, что ли?
— А чем плох Михаил Тверской?
— Да ничего вроде парень.
— Отличная пара Аннице. Ему шестнадцать, ей одиннадцать. Исполнится ему двадцать, и она в аккурат подрастёт. И ваши ж княжества соседствуют. Куда уж лучше зять-то?
— Да оно конечно.
— Так какого лешего тебе драку с будущим зятем затевать? И из-за чего?
120