Когда не было поблизости князя, старый Митяй подшучивал над сыном:
— Ну, парень, ты почти князь. С одним грудь одну сосал, другого с купели вынал.
— С купели епископ вынал.
— Ну и что ж? Восприемник-то ты.
В шутке отцовой была какая-то правда, льстившая Сысою, но он отшучивался в тон отцу:
— Будешь зубоскалить, велю высечь.
— И высекут?
— А то как же? Сам гришь — князь, а что князь велит, то исполнят вмиг.
Но, конечно, в душе Митяй как раз и гордился этим, что на словах вышучивал. Да и вышучивал-то скорее из-за того, чтоб лишний раз услышать, сколь высоко его сын взлетел. На цыпочках не достанешь, шапкой не докинешь.
15. «ВЕНЕЦ ЗЕМЛИ»
Урок, преподнесённый шведам на Неве князем Александром Ярославичем[161] в 1240 году, увы, не пошёл впрок. Быстро забыт был. Уже при сыновьях Невского шведы возобновили свои попытки закрепиться на невских берегах и завладеть исконно новгородскими владениями — землёй корельской. Для этого они стали строить здесь крепости, которые, едва возникнув, тут же уничтожались новгородцами.
Ровно через шестьдесят лет после сокрушительного поражения у Ижоры, нанесённого им новгородцами под командой Невского, шведы вновь, в который уж раз, вошли в Неву с твёрдым намерением закрепиться на её берегах. Привёл их сам маршал Торкель Кнутсон, правивший тогда Швецией из-за малолетства короля.
На этот раз с благословения Папы Римского с ними прибыли итальянские мастера по строительству крепостей.
Маршал Кнутсон, шедший на передней шнеке, внимательно осматривал низкие берега Невы, выбирая место для будущей крепости.
— Как называется эта река? — спросил он кормчего, ведшего шнеку.
— Это Охта, господин маршал.
— Вот в устье её мы и поставим крепость. Правь к берегу.
И за маршальской шнекой устремилась вся огромная флотилия судов, на которых плыли не только воины, но и сотни строителей.
Шнеки облепили берег, словно мухи медовый сот. Выйдя на берег, Кнутсон прошёлся по мысу туда-сюда, даже кое-где притопнул ногой, словно испытывая крепость земли.
— Ну как, Аугусто, — обратился он к мастеру-итальянцу, — можно здесь поставить неприступную крепость?
— Как вам будет угодно, господин маршал.
— Мне угодно, чтоб она стояла здесь и была выстроена из камня.
— Разумеется, камень — лучший материал для крепости. Но его понадобится очень много, господин маршал.
— Будет столько, сколько надо, Аугусто. Об этом можете не беспокоиться. Вон у нас какой флот, сколько людей.
Маршал призвал к себе воеводу, приказал:
— Стен, всех солдат немедленно на заготовку камня, всех до единого.
И работа закипела. Камни волокли с поля, из леса, где только находили, но главное, везли на шнеках, для которых специально добывали его на северном побережье залива.
Кнутсон вместе с Аугусто и его подручными переносили план крепости с чертежа на местность, заранее определяя, где будут башни, ворота, жильё, колодец и даже храм.
После закладки первого камня крепость стала расти не по дням, а по часам. Кнутсон торопил строителей, понимая, что о строительстве крепости рано или поздно узнают в Новгороде и постараются помешать этому.
— Скорей, скорей. Мы должны встретить врагов, укрывшись за стенами.
Из Швеции по морю везли строителям и воинам не только продовольствие, но и запасы на будущее и даже пороки — орудия, скорее предназначенные для осады, чем для защиты.
— Ничего, — успокаивал Кнутсон воеводу, — они вам сгодятся для уничтожения пороков врага, если они с таковыми явятся.
И маршал был прав. Ни стрелы, ни копья не пригодны для уничтожения осадных орудий — пороков. Только такой же порок, способный швырять многопудовые камни, может при меткой стрельбе вывести из строя не только осадное орудие врага, но и его прислугу.
В каменоломнях придавило насмерть одного рабочего, и маршал запретил перевозить его куда бы то ни было, а послал туда капеллана отпеть погибшего на месте и там же предать земле как можно скорее, никого не отрывая от работы.
— Могилу может отрыть и один человек.
Поскольку летние ночи были короткие, строительство почти не прерывалось, и уже к августу крепость с внешней стороны выглядела готовой. На плане она представляла окружность, зубцы, идущие по верху стены, напоминали корону. Видимо, это обстоятельство послужило выбору имени выстроенному сооружению.
— Мы встали твёрдой ногой на этих берегах, — говорил маршал Кнутсон, выступая в день освящения крепости по окончании строительства. — В честь того, что отныне эти земли будут принадлежать нашему королевству, я от имени короля нарекаю эту крепость Ландскроной, что по-русски будет означать «Венец Земли». Теперь наши враги разобьют свои лбы об эти священные камни и отступят восвояси несолоно хлебавши. Отныне флаг королевства навечно встанет на этих берегах, приветствуя наших друзей и грозя нашим недругам.
161