— Эста… — шепот ангела застал меня врасплох. — Будь осторожна с вампиром. Не нравится он мне. И эмоции его не нравятся… — легкий поцелуй в висок, разбил реальность на множество осколков.
Поднимаю на Аби изумленный взгляд. Что происходит? Ангел смотрит на меня с не меньшим изумлением. Сам от себя такого не ожидал? Или понял, что мне это понравилось? Не знаю, но отвели мы взгляды друг от друга одновременно. Летели дальше молча, Аби лишь крепче меня придерживал.
Упырей накопился целый овраг. Голов под пятьдесят срубили. Я одна с этими мерзкими тварями справлялась достаточно быстро, а с ангелом-то вообще не понятно, зачем приходила. Зато за каждую голову упыря по две золотые давали.
— Богатые мы, Аби! Давненько у меня так за душой не гремело! — мы сидели в небольшой пивнушке столицы на открытой террасе и наслаждались вечером.
— Странные у вас потребности. Тело хочет хорошей одежды, денег, еды и сна, а душа справедливости, милосердия, нежности и любви… Когда желание души и тела не совпадают, вы чувствуете смущение, неуверенность, злость, чаще всего боль, — говорил Аби, рассматривая свою руку. — Я почти два месяца в человеческом теле, но до сих пор не могу привыкнуть к такому.
— А ты и не привыкай. Я двадцать три года человек и тоже не могу смириться, если ум за чувства заходят, или наоборот. Но таких людей называют благородными, смелыми, или же просто идиотами. Все зависит от того, к чьему желанию будет прислушиваться человек. Многие преступники делают выбор в пользу тела. Но если копнуть глубже, то можно узнать, что иного пути не было. Как быть с человеком, который принял желание тела о еде и теплой одежде, чтобы выжить? Он стал воришкой или убийцей. Общество будет презирать его за это, но в трудные времена, когда останется выбор жить или умереть, все прислушаются к желанию тела. Мир людей двойственен и лицемерен, так что не пытайся привыкнуть, Аби. Иначе станешь наивным дурачком или бессердечной скотиной.
— Вот это проповедь, браво! — на свободном стуле появился Амариэль.
— Вот, черт, я и забыла про тебя и твою привычку портить мне настроение, — нахмурилась я. Все мое умиротворение стройным шагом утопало в закат.
— Фу, как грубо, Эста, — пожурил меня старый ангел, отламывая от моей куриной ножки кусочек мяса. Вот обжора пернатая! — Лахабиэль, я пришел предупредить, что через неделю будет собираться Первый Совет и тебя хотят там видеть. Так что, Эста, на время отсутствия Лахабиэля к тебе будет приставлен новый ангел, — я скривилась. И эффект сотни лимонов не произведет такой скрюченной физиономии, как у меня в этот самый момент.
— Думаю, в этом нет необходимости, Амариэль, — я и ангел уставились на Аби, как на восьмое чудо магии. — Ее друг, демон из рода Мефистофеля пригласил Эсту на бал к Темному Повелителю. Мероприятие как раз через неделю, а мои наблюдения показали, что с этим демоном Эста в не меньшей безопасности, чем со мной. Сомневаюсь, что полукровки рискнуть сунуться к самому Сатане, — я с благодарностью уставилась на Аби. Мой герой!
— Хм… — лицо Амариэля обезобразилось мыслительным процессом. — Хорошо, — пожал ангел плечами, беря уже целую куриную ножку. И почему с моей тарелки-то??? — Тогда до встречи через неделю!
— И он исчез, забирая с собой все, что я любила… — процитировала я второсортную балладу о любви, с грустью вглядываясь в пустую тарелку. — Что ж, отбивные я тоже люблю! — пожимая плечами, стягиваю с тарелки остолбеневшего Аби расплющенный кусочек мяса.
— А я-то тут при чем? — возмущается Аби, пытаясь отвоевать ужин обратно.
— Он твой начальник, тебе и расплачиваться! — откусываю сочную отбивную, ухмыляясь ангелу. Тот повержено пододвигает к себе миску с салатом.
После ужина мы решили немного прогуляться. Ночью людей в столице не убавлялось, но светящиеся разноцветными огнями улицы завораживали. Как тут устоишь перед такой красотой? Но проходя мимо одного темного проулка, я услышала слабый стон.
— Стой, — прошептала я, хватая Аби за руку. — Ты что-нибудь чувствуешь?
Аби начал вглядываться в непроницаемый мрак проулка. Что-то не нравится мне эта темнота, особенно, если учесть, что кругом полно магических светлячков. Проулок зиял непроглядной бездной, очертания ящиков виднелись лишь на расстоянии вытянутой руки. Я напряглась. Тишина, резко контрастирующая с гомоном всего города, настораживала.
— Я чувствую страх… — прошептал Аби, продолжая всматриваться в бездну. — И голод.